Час пик - [8]

— Благодарю вас, пан директор! — искренне воскликнул Радневский. Глаза у него горели от возбуждения. Должно быть, в эту минуту он воспылал ко мне любовью: паконец-то перед ним приоткрылись врата рая. Таким образом, я достиг, чего хотел: заслужил благодарность Радневского, настроив его против Обуховского. Что же касается последнего, то он теперь и не пикнет; пусть-ка вместо того, чтобы подсиживать меня, проведет несколько бессонных ночей в размышлениях о том, как бы побольнее лягнуть Радневского в его одаренную задницу.

В этот момент, будто специально по моему заказу, позвонил мой шеф, директор Тшос. Он просил сообщить некоторые данные для предстоящей беседы с начальством.

— Ах да, еще вот что! — вспомнил я под конец разговора. — Наш молодой, подающий большие надежды коллега, инженер Радневский… да, Радневский… разработал очень интересный и оригинальный проект. Я готов дать голову на отсечение, что итальянцы купят его… Да, да, растут наши молодые таланты…

Лицо Радневского порозовело от удовольствия, как булка в духовке, политая маслом. Глаза же Обуховского потемнели от ярости. Я тут же мысленно поставил ему двойку с минусом за то, что он не сумел проиграть этот раунд с улыбкой. Столь легко разоблаченный, он перестал меня тревожить.

Радневский снова поблагодарил меня, а я многозначительно подмигнул ему и выпроводил их обоих: и своего потенциального врага и своего опекаемого. Начав прием посетителей, я быстро отделался от еще двух кандидаток в секретарши и велел подать кофе для конструкторов и проектировщиков, прибывших к нам, чтобы познакомить нас со своими замыслами. Время шло быстро, каждый из присутствовавших старался произвести выгодное впечатление, а следовательно, оказывал мае знаки внимания и уважения, не гнушаясь порой и примитивной лестью. Свойственное мне ироническое восприятие действительности куда-то испарялось в таких случаях, я превосходно чувствовал себя в этой искусственной атмосфере возвеличивания, хотя знал, что обязан таким возвеличиванием не моим личным достоинствам или знаниям, а той крупице власти, которой был наделен и без которой был бы ничем. Но, повторяю, я прочно сидел в своем кресле.

Итак, время бежало быстро, а настроение к тому же улучшалось (из-за Божены: ее стройная фигурка то и дело мелькала в дверях).

Пора было ехать на аэродром. Я уже надевал пальто, когда в кабинет вошел наш бухгалтер Давидович. Это был сухощавый и седой уже человек, он вот-вот должен был выйти на пенсию. Накануне, в четверг, умер его шурин, бездетный вдовец, и Давидович не смог быть на работе, так как ему пришлось заниматься похоронами. Сейчас он принес на подпись какую-то бумагу, а когда я подписал ее, вдруг сказал:

— Я вынужден просить вас дать мне еще два свободных дня, сегодня и завтра, мне нужно отправиться на поиски гроба.

— Вы потеряли гроб? — удивился я.

— Нет, — печально улыбнулся он. — Городское похоронное бюро располагает только гробами из неструганых досок, по триста злотых за штуку. Других гробов нет во всей Варшаве. Но жена категорически отказывается хоронить брата в таком гробу. «Мне — говорит, — стыдно будет на похоронах людям в глаза смотреть».

— Прекрасно понимаю ее, — ответил я. — А что, есть виды на успех?

— Трудно сказать. Может, за некоторую мзду мне удастся достать гроб из-под прилавка. А если и это не выйдет, придется взять грузовое такси и отправиться на поиски по другим городам.

— Но ведь гроб можно сделать по заказу, — вспомнил я.

— Увы, заказы выполняются очень долго. Тело не выдержит.

— Минуточку. — Я снял телефонную трубку и сказал Божене, — Соедините меня с директором городского похоронного бюро.

Я любил помогать сотрудникам своим влиятельным вмешательством: хотелось оказать им помощь и заслужить их благодарность, а следовательно, еще более укрепить собственное положение. К тому же я не упускал случая произвести на них впечатление своими связями и умением устраивать дела.

— Приветствую вас, товарищ директор, — сказал я в трубку. — Мой сотрудник не может похоронить родственника, поскольку у вас имеются гробы только из неструганых досок, а он не может на это согласиться. Неужели это правда, товарищ директор?

— К сожалению, да, — огорченно ответил тот. — Мы столкнулись с объективными трудностями: временное отсутствие сырья, низкая пропускная способность столярного цеха, а главное — сверхплановая смертность к концу календарного года.

— Почему же это сверхплановая, товарищ директор? — удивленно спросил я.

— Потому что она выше среднего показателя прежних лет, — пытался оправдаться директор. — Это, между прочим, объясняют усилившимися колебаниями атмосферного давления. Но мы уже предприняли энергичные меры, чтобы подобная ситуация никогда не повторилась.

— Но мой-то сотрудник что должен делать, товарищ директор? — нетерпеливо воскликнул я.

— Мы рассчитываем к концу этой недели, самое позднее в начале будущей…

— Да ведь тело не может ждать десять дней, оно же в теплой комнате! — вскричал я. — Неужели у вас нет какого-нибудь спецфонда?

— Если бы завтра я сам умер, моя жена оказалась бы в том же положении, что и ваш сотрудник, — печально ответил директор.