Час Пандоры - [138]

Волнующаяся колонна кучевых облаков пробиралась по небу над пиком Лонга в милях тридцати к югу, привлекая ее внимание. Рейчел решила взобраться на этот пик в следующем году.

Еще нужно было писать письма. Она предпочитала их телефонным разговорам с самыми давними своими друзьями на Восточном побережье. Звонок – это слишком быстро, а ей хотелось ощутить расстояние во времени и пространстве. Кроме этого, невозможно было достойно описать раскинувшуюся перед ней красоту по телефону. Вид за стеклянной стеной гостиной, новый дом на Девилз-галч-роуд и ее новая жизнь требовали нежного освещения ее собственной рукой, желательно в сопровождении снимков. Да, только письма.

Облако пыли на грязной дороге в полумиле от дома, ведущей в городок Истес-Парк, объявило о появлении машины. Она обернулась и посмотрела на то место, где Девилз-галч-роуд поднималась на небольшой горный хребет, направляясь к маленькой деревушке Гленхейвен. Все утро сарычи зловеще кружили над хребтом, и ее любопытство росло.

Рейчел снова в ожидании всматривалась в очертания города. Машина была в четверти мили, и теперь она могла разглядеть ее.

Он не опаздывал.

Круговорот работы и рекламы, последовавший за трагедией рождественского рейса, и пристальное внимание средств информации к роли Ли Ланкастера почти поглотили Рейчел в начале января. Ли называли одним из героев драмы, и она гордилась тем, что была его помощницей, – и еще большую гордость испытывала от того, как посол отметал все хвалебные слова.

Но настоящим героем был спокойный человек в левом пилотском кресле «боинга», и он просто пропал, чтобы избежать света юпитеров. Как ей говорили, ему предлагали написать книгу, снять фильм, телевизионные шоу требовали его к себе, а грохочущая толпа журналистов направляла на Джеймса Холлэнда свои фотоаппараты и перья.

Но его нигде не было видно.

Рейчел думала, что командир самолета вернулся в Даллас, пока холодным дождливым вечером в самом начале января не раздался звонок в дверь ее маленькой квартиры в Джорджтауне. И на пороге стоял он, промокший, смущенный, не знающий, что сказать, но твердо намеренный выяснить, не пойдет ли она с ним поужинать.

– Почему ты не позвонил? – спросила Рейчел, но вопрос прозвучал достаточно ласково.

– Я… честно говоря, не был уверен, как, гм, что…

– Что сказать?

Холлэнд кивнул.

Рейчел улыбнулась.

– Как насчет: «Привет, Рейчел, не хочешь пойти поужинать»?

– Я думаю, что это было действительно так просто, – ответил Джеймс, кивая и улыбаясь ей почти застенчиво.

– Ладно, я тебя слушаю.

– Привет, Рейчел, – произнес он. – Ты выйдешь за меня замуж?

* * *

Машина уже подъезжала по подъездной аллее, и, как и ожидалось, это был маленький серый «блэйзер». Рейчел направилась к входной двери и ждала, пока Джеймс выйдет из машины. Они были женаты три месяца, но каждый день и каждую ночь их медовый месяц продолжался. Они все еще удивляли друг друга глубиной и разнообразием своей любви. Они делились впечатлениями от нового дома, гор, а та вечность, что они провели вместе на борту самолета иногда заставляла их подолгу молчать, но он с этим боролся, и она его понимала.

Холлэнд уехал из Далласа с радостью, а она из Вашингтона – неохотно, но сейчас мысль покинуть Истес хотя бы на день казалась почти оскорбительной. Джеймс всю жизнь мечтал жить в этих горах, а теперь и ее энтузиазм был таким же. Рейчел уже привыкла к его поездкам в Даллас, чтобы летать на самолетах авиакомпании «Квантум».

Она убедила мужа принять совместное приглашение Федерального авиационного управления и Ассоциации пилотов гражданской авиации вернуться в округ Колумбия, чтобы получить награду. Предполагалось не только вручение медали и диплома. Холлэнд являлся олицетворением того хорошего, надежного и крепкого, что было в летчиках авиакомпаний. Он был примером. Нации нужен позитивный пример.

Джеймс ненавидел саму мысль об этом, но потом все-таки согласился, и утром им предстояло отправиться в Вашингтон.

Рейчел все утро проходила в одном купальном халате и ждала возвращения мужа из Далласа. Теперь она распустила пояс и дала полам своего одеяния распахнуться, как только Джеймс переступил порог.

Широкая улыбка озарила его лицо, он торопливо закрыл дверь и шагнул к ней.

* * *

16 мая – Национальный музей воздухоплавания и астронавтики, Вашингтон, округ Колумбия

Официальная часть впечатляла, но то, что Джеймс Холлэнд чувствовал себя неуютно, стоя на центральном помосте в качестве чествуемого, было очевидно. Но когда последовавший за этим прием был в самом разгаре, Рейчел наконец заметила, что он расслабился.

Она в первый раз отошла, собираясь найти дамскую комнату, когда темноволосый человек среднего сложения спокойно встал рядом с ее мужем.

Джеймс Холлэнд ощутил его присутствие, обернулся и принял протянутую руку.

– Капитан, – заговорил мужчина, – позвольте мне присоединиться к поздравлениям. То, что вы сделали с самолетом – свидетельство великолепного летного мастерства.

– Благодарю вас. А кто вы?

– Поклонник и такой же летчик.

В голосе собеседника слышался легкий акцент, но его лицо казалось знакомым – образ откуда-то из прошлого, лицо, напоминающее о больших неприятностях.