Час ноль - [23]

Через двадцать минут они уже были на месте. Выходя из машины, Алиса слегка поскользнулась. По дороге к подъезду она взяла Вову под руку.

Дом был высотный и дорогой. В подъезде всё сверкало чистотой. Пока они поднимались на современном лифте с зеркальными стенами, Вова молча смотрел на множество отражений вокруг. Алиса сняла пальто. На ней была узкая белая рубашка с короткими рукавами и бежевые брюки. Несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, открывая стройную шею и часть груди.

В прихожей молчание продолжилось. Алиса стянула почти невидимые капроновые носки и босиком прошла на кухню.

Кухня действительно выглядела очень современно: хром, чёрное стекло, чистота. По центру протянулась настоящая барная стойка цвета чёрного мрамора, и Вова уселся на высокое кресло рядом с ней. Алиса не стала зажигать верхний свет, горела лишь неяркая лампа над раковиной. Вова наблюдал, как она ловко разливает белое вино. Легко и грациозно, держа в руках два бокала, Алиса прошла босиком по полу и опустилась на стул рядом с Вовой.

— За исключительно рабочие отношения! — провозгласила она тост, и они выпили.

Вова молчал. Его настигло странное оцепенение. Он не знал, что делать дальше и лихорадочно хватался за разлетающиеся мысли. Что привело его сюда? Каков был его план? Алиса насмешливо улыбалась, будто понимая, что именно происходило у него внутри.

— Вова, ты слишком много беспокоишься по пустякам. Расслабься.

Она встала и легко прильнула к нему, запустив руку в его волосы. Её лицо оказалось совсем близко. В ушах у Вовы зашумело. Отдавал ли он отчёт в своих поступках? Он знал, что всё ещё любит Сашу, но сейчас это было лишь голое знание, он не чувствовал его смысла. Сейчас он чувствовал лишь одно: близость Алисы.

— А как же рабочие отношения? — собственный голос он услышал как будто издалека.

— Вот они, — сказала Алиса и поцеловала его.

Губы её были вкуса вина, и Вова совсем потерял голову. Он страстно отдался поцелую, а затем вскочил со стула и прижал Алису к себе, оторвав её от пола. Тяжело дыша, она отняла губы и посмотрела ему в глаза. Вова впервые видел её такой растрёпанной. Он быстро присел и взвалил Алису себе на плечо. Она коротко взвизгнула. Вова не знал, где во тьме незнакомой квартиры находится спальня, но был уверен, что найдёт её.

* * *

Лишь час спустя им наконец понадобился перерыв. Вова лежал на боку, обнимая Алису, которая прижималась к нему потной спиной и часто дышала. Небывалая эйфория овладела всем его существом, а заботы остались в прошлом.

Алиса перевернулась на спину, упёршись в Вовину грудь плечом, и с извечной насмешливой улыбкой заглянула ему в глаза.

— Не пожалел, что решился?

Вова нашел в себе силы помотать головой. Алиса коротко поцеловала его в губы и заявила:

— Я в душ!

Она стала выбираться из кровати, и Вова перекатился поближе к стене, выпуская её. Безжалостно включив свет, Алиса зарылась в шкаф в поисках каких-то совершенно необходимых предметов одежды. В левое плечо Вове теперь упиралось что-то твёрдое. Правой рукой он вытащил эту штуковину из-под себя и лениво повернул голову, чтобы посмотреть, что это. После секса мысли текли неохотно, и с минуту Вова не мог осознать смысл увиденного. Затем он отвернулся и закрыл глаза. Похоже, он нашёл Сашину резинку из Барселоны.

2016

Безоговорочная победа

1

Лихая история, столь радикально изменившая жизнь Алёны, пережёвывалась нашими общими знакомыми без малого месяц. Потом люди начали забывать — действительно, не вечно же об этом судачить. Но только не я. А почему?.. Ну конечно: это ведь великолепный материал для рассказа!

Одна беда: я никак не мог придумать, как вывести участников событий на откровенный разговор. Со всеми я был знаком, но ни с кем не общался достаточно близко. Помогло мне то, что я вспомнил эпизод из мемуаров Фейнмана4, где тот недоумевал, как уговорить девушку позировать для картины обнажённой. «А вы пробовали попросить её об этом?» — предложил тогда его друг.

Так я и написал всем действующим лицам: хочу использовать ваши воспоминания для произведений.

Важнее всего мне, конечно, было расспросить саму Алёну. Но она от моей идеи в восторг не пришла — вот так неожиданность… Внятного ответа я не мог добиться больше недели. Осознав, что мой главный информатор вот-вот уйдёт в отказ, я пошёл на хитрость и заявил, что уже опросил всех остальных. Алёна должна была понимать, что в интерпретации других участников её поступки могли выглядеть весьма неприглядно, и я рассчитывал, что это заденет её гордость. Так и вышло.

— То, что я тебе расскажу — не для общего доступа, — заявила она.

— Хм… Как я и сказал, я использую истории из жизни, когда пишу. Но особенность художественных произведений в том, что в них можно написать что угодно, и никто не узнает, сколько процентов правды в этом тексте…

Алёна назначила встречу в ресторане во Владыкине, и я вздохнул. Не ближний свет, но что делать: место выбирает тот, кто даёт интервью.

Пока я шёл от метро, успел взмокнуть: солнце припекало нешуточно. Ресторан, похоже, находился в ТЦ. Я спрятался в тени под козырьком — как раз между урной с дымящимся бычком и молодым таджиком, что-то увлечённо кричащим в телефон на своём языке.