Час мёртвых глаз - [3]

Мост был перекинут через русло реки, протекавшей в глубокой впадине в земле. Это была очень тонкая река, но выемка на земле была очень глубока, и вследствие этого мост почти походил на виадук. Рельсовые пути слабо проблескивали в звездном свете. Биндиг видел, как часовые шли с концов моста к середине, где они встречались, обменивались парой слов и поворачивались, чтобы снова патрулировать до конца моста. Они шли, закутанные в шинели, с винтовкой на спине. Это были маленькие, черные фигуры с меховыми шапками. Издалека выглядело, как будто бы они бродили на невидимом пути, который пробегал сквозь небо мимо звезд.

Солдат с другой стороны моста уже подползал к часовому. Он приближался с навыком своей многолетней солдатской службы к пятну под деревом, стоявшего в голове моста. Он дал часовому дойти до середины моста и снова возвращаться. Каждый раз, когда часовой поворачивался к нему спиной, он подползал еще дальше вперед. Пока не добрался до дерева, за стволом которого он присел на корточки. Он наблюдал, что часовой каждый раз обходил вокруг дерева, когда снова совершал свой обход. На следующий раз, подумал Цадо. Сколько людей мне еще придется убить, собственно, прежде чем я снова смогу метать свои ножи? Он слышал, как один часовой говорит с другим. Он еще совсем молодой парень, думал он. У него снова будет то проклинающее, испуганное детское лицо, когда он умрет. Скоро я больше не могу видеть никаких мертвецов и никаких умирающих. Я вижу их каждой ночью. Если я лежу у одной из этих толстоногих деревенских проституток, я вижу трупы, и тогда девушка хихикает и грызет мой шоколад, так как она знает, что я ничего не буду говорить, и ничего не буду делать целый час. Это отвращение. Но не только отвращение. Это гораздо хуже. Нельзя так часто думать об этом. Больше нет выбора. Из движущегося поезда нельзя выпрыгнуть. При этом можно сломать себе шею. Нужно доехать со всеми до конечной станции. И до этой конечной станции ведет чертовски крутая дорога. Вот подходит часовой. Так выглядит человек, который умрет в следующую минуту. И я должен убить его уже только потому, что на другой стороне моста сидит Биндиг, и если я не убью его, то он убьет Биндига, а Биндига я не могу бросить на произвол судьбы, потому что он единственный человек, который знает, что меня мучат лица трупов, и так как он молчит и я знаю, что с ним происходит то же самое. Он еще раз сравнивал положение стрелки часов со временем, которое он внушил Биндигу. Это правильно, думал он. Он взял нож и привел свое тело в положение, похожее на натянутую пружину. Он был очень спокоен и больше не двигал даже веками, пока не услышал шаг часового. Потом он услышал, как тот, тихо напевая себе под нос, подходил к дереву.

Биндиг сидел за кустом и рассматривал землю перед своим укрытием. Он замерз, но это была поросшая травой земля, на которой не лежало никаких сухих веток, листьев, ничего. Когда часовые встретились на середине моста, Биндиг посмотрел на часы. Из десяти оборотов секундной стрелки оставался еще один. Часы были надежны. Это были большие специальные часы с секундомером. Биндиг прикрыл ладонью чистое лезвие ножа. Часовой медленно приближался. Это был коренастый мужчина, смело сдвинувший свою меховую шапку влево. У него не было ничего кроме винтовки с примкнутым штыком. Они всегда оставляют своих часовых с винтовкой, думал Биндиг. Всегда у них эта длинная винтовка с квадратным штыком. Пистолет-пулемет лучше. Короткое оружие вообще лучше. Что он сделает с той винтовкой? С ней он слишком медленен

Он смотрел ему прямо в лицо, на широкое, грубоватое лицо с веселым курносым носом. Цадо и я, думал Биндиг, пока часовой приближался к нему, они подготовили нас специально для этого. Как старшего официанта к подрывному делу. Мы – отряд специалистов. Специалистов по убийству и разрушению. Привыкнем ли мы когда-нибудь к тому, когда этого больше не будет? Когда-то, когда все закончится?

Часовой тихо кашлянул. Он спрятал руки в карманах шинели. Биндиг видел, что у часового портупея поверх шинели. Это хорошо, думал он. Если у них портупея под шинелью, то нет уверенности, что справишься с ними ножом. Их ремни из очень толстой кожи. Часовой остановился в нескольких шагах от куста и повернулся. Он постучал сапогом о сапог и пошел назад своей дорогой. Биндиг поднялся, стараясь не создавать шум. Он быстро сделал один шаг за куст, потом еще один и еще один. Он не бежал, он быстро шел, большими шагами, беззвучно на толстых резиновых подошвах, пока не оказался за спиной часового. Он не прыгнул на него. Он положил ему левую руку вокруг шеи и нанес удар правой. Это был самый быстрый, самый уверенный и самый тихий вид убийства, который он выучил. Нож разорвал часовому почку, и мужчина с хрипением от удушья опустился на землю. Биндиг ловко его перехватил, а потом так же умело снял у него с плеча винтовку. Он стянул с мертвеца толстую, серо-коричневую шинель и накинул ее на себя. Она была ему немного великовата, но теперь это не имело значения. Несколькими быстрыми упругими шагами он пообедал назад к месту, где лежала его каска. Он взял ее и подвесил ее к чужой портупее над шинелью. Потом он натянул меховую шапку мертвого часового и закинул за плечо его винтовку.