Час-корень - [7]

— Ну, короче, вот, — продолжала она тем временем. — У нас с Антоном вообще всё как-то, не знаю даже… Угу, согласна с тобой… На словах они все крутые… Помнишь, Русик зимой громче всех орал? Он, типа, к ведьме первый пойдёт, ему всё по барабану. А потом отмазывался, ага…

С полминуты она молчала и слушала, лишь иногда поддакивая и вставляя междометия по смыслу. Роберт тоже невольно напрягал слух, но голос из трубки звучал невнятно и слишком тихо.

— Да, Кать, — сказала наконец Таня. — Ты права, подожду недельку, а там посмотрим. Дам ему ещё один шанс… Это как, знаешь, моя сеструха старшая выражается: мужики — они все как дети… Кстати, Катька, слушай прикол! Знаешь, кто у меня сосед? Наш новый классный, прикинь?!

«Ёлки-палки», — обречённо подумал Роберт.

— Да, — докладывала Татьяна своей невидимой собеседнице, — в принципе, ничё так, нормальный. Весь такой из себя серьёзный. Сказал, двадцать пять ему… Что? А, нет, не спортсмен. Хиловатый, средней паршивости. И, главное, не с нашего города. Я вообще без понятия, нафига он сюда припёрся…

Трубка в ответ разразилась длинной тирадой. Дослушав, Таня хихикнула:

— Посмотрим на его поведение. Лишь бы он с Конём не общался. А то наслушается всякой фигни, перепугается и сбежит.

Глава 3

Утром первого сентября Роберт стоял у распахнутого окна в кабинете обществознания и ждал, когда прозвенит звонок. Десятиклассники только что вернулись с линейки и теперь рассаживались — солидно и не спеша.

Кабинет был просторный, светлый. Вездесущее солнце уже лизнуло подоконники и столы, но пока не очень мешало. Лёгкий сквозняк гулял вдоль доски, над которой висел картонный мини-плакат с цитатой Белинского: «Создаёт человека природа, но развивает и образует его общество». Возле двери в углу приткнулся огнетушитель, а рядом — мусорная корзина с чёрным пластиковым пакетом. У дальней стены стоял шкафчик из ДСП, на полках пестрели книжные корешки.

Народ предпочитал садиться вдоль стен, подальше от учительского стола. В результате, середина класса оставалась пустой, как и пространство непосредственно вокруг Роберта. Таня с подружкой тоже оккупировала «камчатку». Рыбак Антон, с которым она вчера поругалась, смотрел на неё тоскливо с другого ряда, но игнорировался вчистую.

Звонок наконец-то грянул.

Вопли в коридоре постепенно утихли, учебный год начался.

— Так, — сказал Роберт, ещё раз оглядев класс, — а где остальные?

— Все здесь, — откликнулся здоровенный бугай с предпоследней парты.

— А, да, вас же всего четырнадцать. Ладно, будем знакомиться. Только сначала попрошу сесть поближе.

— Нам тут удобнее.

— А мне удобнее, чтобы вы пересели. Давайте, парни, не тратьте время. И девушки тоже, само собой.

По классу прошёл недовольный ропот. Десятиклассники переглядывались, но не двигались с места. Роберт сказал:

— Да ладно вам, прекращайте. Взрослые же люди — по крайней мере, на вид. К чему эта сидячая забастовка?

— Между прочим, — сказал бугай, — право на забастовку имеют все граждане. У нас в стране демократия.

— В стране — может быть, а в классе — оплот гнилого самодержавия. Вот возьму и задержу вас на перемене, как истинный душитель свобод. Компенсирую те минуты, что вы у меня сейчас отнимаете.

Борец за права трудящихся сдаваться явно не собирался, но тут очень кстати вмешалась Таня. Она переглянулась с подружкой и сказала:

— Пошли, Катюха. Роберт Александрович, а если мы перед вами сядем, вы нас обижать не будете?

— Первые полчаса постараюсь сдерживаться.

Раздались смешки, атмосфера несколько разрядилась. Стулья с шумом отодвигались, народ менял дислокацию. Когда с этим было покончено, Роберт, открыв журнал, провёл перекличку, после чего сказал:

— Фамилии ваши надеюсь скоро запомнить, имена тоже. Если буду вначале путаться, заранее прошу извинить.

— Ничё, — поощрительно кивнул здоровяк.

— А ты у нас Никита, правильно?

— Ну.

— Тебя-то вряд ли с кем-нибудь перепутаю. Ну и вообще, постепенно буду входить в курс дела, раз уж я теперь у вас классный. Удачно, кстати, что именно с вами у нас сегодня урок…

Катя, подруга Тани, подняла руку:

— Можно спросить?

Она была темноглазая, темноволосая и дородная. Смотрела прямо и чуть насмешливо. Эдакая казачка, бой-баба, которая и «коня на скаку», и дальше по списку. У Роберта возникло предчувствие, что общение с ней не будет гладким и ровным.

— Спрашивай, — сказал он.

— Вы к нам надолго? В город, я имею в виду.

— Как получится. Если сработаемся, останусь.

— К нам редко новые приезжают.

— Я уже понял. Но давайте всё-таки ближе к делу. По расписанию у нас с вами сейчас история, и надо, наверно, сделать небольшое вступление. Чтобы вы поняли, как мы будем учиться и чего я от вас хочу.

Он взял со стола учебник с памятником Гагарину на обложке. Показал всему классу:

— Понятно, что есть программа. Учебник, одобренный министерством. Даты и факты, которые надо вызубрить. В каком году, например, в России свергли царя, и когда человек впервые полетел в космос. Но я бы хотел, чтобы вы не только зубрили, но и думали тоже. Если заглянуть в прошлое, включив голову, то и настоящее понять легче. Иначе любой дурак может навешать вам лапшу на уши. Вы же не хотите, чтобы так получилось? Вот поэтому я и говорю, что история — это, в каком-то смысле, самый главный школьный предмет.