Час «Х»: Зов крови - [44]
Почти весь десяток, за исключением "возчика" и хмурого помощника Хаджими, отправился в Храм Жизни, давший нам приют, вместе со мной и Дэем. Посмотрела на них, повздыхала, и загнала всех на свою веранду. Диванчиков там много. А Глейди была тут же откомандирована в ближайший трактир, за пропитанием.
Сама же я отправилась в купальни, отмокнуть и придти в себя. Голова после всех произошедших событий болела ужасно.
Когда мы возвращались обратно, Дэй поинтересовался у меня, чем там все закончилось. И когда я ответила, что все закончилось тем, что я убила кнежича, несколько ошарашенно переспросил: 'Просто убила?'. Да, просто. Смерть вообще вещь не сложная. Просто окончательная.
Как-то слишком быстро с меня слетел налет цивилизованности. Ну, даже если предположить, что в глубине души я изначально была такой равнодушной к чужой жизни и крови, моральные рефлексы образованного человека XXI века должны были бы остаться. Мы все носим корсет социализации, надеваемый на нас в момент рождения и исчезающий только в момент нашей смерти. То, что придерживает нас за шкирку, когда мы собираемся сделать неверный шаг и согрешить. Но вот прямо сейчас я не испытываю ни малейшей жалости или сожаления по поводу безвременной кончины этого эльфа, которой я так удачно поспособствовала. Да. Даже моя рефлексия помахала мне ручкой и бесследно испарилась в никуда. Я хорошо усваиваю уроки, и больше не совершу такой ошибки, как с южанами, возле пристани. Нельзя оставлять за спиной живых врагов, тем более, когда ты не один. А я не одна, со мною Дэй и Глейди, которые уже один раз пострадали, и повторения этого мне совсем не хочется. Как говаривал обаятельный убийца Джимми "Тюльпан" Тадески, неважно, сколько человек ты убил, главное как ты уживаешься с теми, кто еще жив.
А может, я просто очень быстро мимикрирую под обстоятельства? То бишь, поддаюсь местному экзистенциальному нажиму со страшной силой. Может быть. А может быть, имя действительно накладывает свой отпечаток? Тоже может быть. Как вы яхту назовете, так она и… В таком случае, я очень рада, что не обозвала себя каким-нибудь всадником Апокалипсиса.
Ну, и если отодвинуть в сторону все высокоморальные рассуждения, то элементарную месть тоже не стоит сбрасывать со счетов. А вот не надо было меня по лицу бить. Как оказалось, не люблю я этого. А еще, как выяснилось, и мстить я умею. Я мстю, и мстя моя страшна, и даже Ницше со мной в этом случае согласен, "в мщении и любви женщина более варвар, чем мужчина". Р-р-р-ррр. Такая я страшная.
А если быть совсем уж честной, то не верила ни одному из объяснений кнежича. Как и в то, что если его отпустить — он приведет нас к другим участникам заговора. Таких недалеких и морально тупых всегда используют в темную. Так что вот — ни нашим, ни вашим.
После отмокания и принесенного служительницей мерзейшего на вкус и цвет зелья, моя головная боль с легким звоном лопнувшей струны отправилась вслед за моей рефлексией. А вот усталость осталась.
На веранде, тем временем, шумная компания очень больших мальчиков сосредоточенно уничтожала все, что было в тарелочках, мисочках и на подносиках. М-да. Надеюсь, в той таверне все-таки хоть какая-то еда осталась? Пришлось к ним присоединиться, и не только из чувства солидарности.
Вы не замечали, что совместный прием пищи, это такой достаточно интимный процесс? Все расслабляются, контроль над речью исчезает, и начинаются беседы и вопросы без учета рангов. А после окончания трапезы, поднимаясь из-за стола, вы чувствуете что-то общее со своими сотрапезниками. Чувство единения?
Мои вопросы были просты. Мне на самом деле остро не хватало нескольких важных в прошлой жизни вещей. Первое, это моя семья. Второе — музыка. Ну, с семьей отдельная, большая и вряд ли способная затянуться рана. А вот музыка…
— Дэй, как у вас здесь обстоят дела с менестрелями? — за все время своего здесь пребывания, не видела ни одного. Только слышала о том, что есть такие в местной природе.
— А что? Позвать?
— Если можно. Без музыки и пиво — не пиво.
Он с сомнением смотрит на меня.
— Ну…
— Да не мнись ты. В чем проблема?
— Да в них и проблема, — хохотнул Тахор, сидевший рядом.
— А конкретнее? — я недоумевающе смотрю на откровенно улыбающуюся часть компании.
Посыпавшиеся ворохом шутливые и не очень замечания позволили сложить более или менее понятную картинку. Вот уже почти двести лет, как менестрели стали частью жрецов Храма Жизни. И то, что они поют — это история. Поучающая и длинная. Нет, простой люд, конечно, исполняет свои незамысловатые народные песни, но — без инструментального сопровождения. На инструментах играют только менестрели. Забавно. Отродясь такой глупости не встречала. А как же пиры, балы и подбалконные серенады? Вот мне интересно, такое ограничение, это дань цеховой солидарности, или же есть и другие причины?
— А, все равно позови, хоть послушаю, я же не помню, что там они поют.
Дэй кивает и исчезает за дверью. Буквально через пару минут он появляется в сопровождении двух молодых людей, которые, оглядывая всю честную компанию, явно чувствуют себя не в своей тарелке.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.