Чары тьмы - [5]

Приложив последнее усилие, мужчины наконец вытащили барашка, завернутого в обугленную грубую ткань, и бросили его на выложенные листья. Запах мяса, зажаренного с большим количеством специй и приготовленного с фруктами, был таким зазывающим, что Девабериэль бессознательно придвинулся поближе. Однако ему пришлось подождать своей порции. Калондериэль, двоюродной брат Манаверра, внешне сильно на него похожий, подошел широкими шагами и поприветствовал Девабериэля.

— Что там за таинственный вопрос? — осведомился Девабериэль. — Манаверр сказал мне, что ты выспрашиваешь про чьих-то предков.

— Простое любопытство. Ты знаешь, что я путешествовал вместе с Адерином, когда он ездил на восток в земли людей?

— Ты имеешь в виду прошлое лето? Да, что-то слышал об этом.

— Так вот, я встретил военачальника-человека по имени Родри Майлвад, парня двадцати лет. Странно, но в его венах течет довольно много нашей крови. Хотелось бы знать, как эта кровь оказалась в его клане.

— Женщина из Народа вышла замуж за Пертика Майлвада… О, когда же это случилось?.. ну, скажем, лет двести назад. Если я ничего не путаю, Пертик был важным человеком. Я знаю, что у него родился сын, который унаследовал его положение и вместе с титулом передал наследникам и эльфийскую кровь.

— Двести лет назад? Так давно? Я видел, как Родри держал кусок серебра карликов, и оно светилось у него в руках.

— Неужели? Хм. Ты прав — кровь такого далекого предка должна быть к этому времени достаточно сильно разбавлена для подобного эффекта. А как звали его отца?

— Тингир Майлвад, а его мать — Ловиан из Клу Кока.

Девабериэль замер на месте. Когда же это было? В его памяти снова встало ее лицо — красивая девушка, несмотря на маленькие человеческие уши и круглые зрачки. И она из-за чего-то сильно грустила. Но когда это было? Тем необычно сухим летом, не так ли? Приблизительно двадцать один год назад.

— О, клянусь самой Богиней Черное Солнце! — выпалил Девабериэль. — И я даже никогда не знал, что сделал Ловве ребенка!

Калондериэль разразился смехом. Все находившиеся поблизости мужчины и женщины повернулись и уставились на них. Девабериэль слышал тихие голоса:

— Что он там сказал? Он сказал то, что мне послышалось? Я правильно услышал то, что он сказал?

— Разве это не прекрасная шутка? — Калондериэль мимолетно улыбнулся. — Я определенно выбрал нужного барда, чтобы ответить на мой вопрос. Ты как-то странно привязан к этим женщинам с круглыми ушами, друг мой.

— Ну, их у меня не было не так уж и много.

Когда Калондериэль начал смеяться, Девабериэль замахнулся на него.

— Прекрати выть, Тсак-гоблин! Я хочу знать об этом сыне. Все детали, какие ты только помнишь.

Несколько дней спустя Родри стал предметом еще одного обсуждения, на сей раз — в Бардеке, далеко за Южным морем. Разговор происходил в удаленной горной местности, на главном острове. Там, на верхнем этаже изолированно стоящей усадьбы, двое мужчин лениво раскинулись на пурпурном диване, наблюдая за третьим, который сидел за столом, покрытым свернутыми пергаментами и книгами.

Этот третий был очень полным и морщинистым. Его кожа настолько обвисла, что он напоминал порванный кожаный мяч. На его темном черепе осталось лишь несколько пучков седых волос.

Когда бы он ни поднимал взгляд, его веки неконтролируемо опускались, наполовину прикрывая карие глаза. Он так тщательно и так давно занимался черным двеомером, что у него больше не было имени. Он назывался просто Старцем.

Двое других приехали из Дэверри. Аластир, плотный человек с квадратным лицом и седыми волосами, выглядел на пятьдесят, но на самом деле ему было ближе к семидесяти. На первый взгляд он казался типичным купцом из Кермора, в бриггах в клетку и красиво вышитой рубашке. Он действительно прилагал усилия, чтобы выглядеть похожим на торговца.

Второго звали Саркин; ему только что исполнилось тридцать. Его отличали густые светлые волосы, синие глаза и правильные черты лица, которые должны были бы сделать его красивым, если бы что-то в улыбке, в выражении горящих глаз не заставляло большинство людей находить его отталкивающим.

Они оба не произнесли ни слова, пока Старец не поднял голову и не откинул ее назад, чтобы видеть обоих своих собеседников.

— Я прошелся по всем главным расчетам, — голос Старца напоминал шуршание трущихся друг о друга двух старых прутьев. — Здесь работает какой-то скрытый фактор, которого я не понимаю. Имеется некий секрет, возможно, определенная сила Судьбы, которая вмешалась в наши планы.

— А это может быть просто Мастер Эфира? — спросил Аластир. — Война Лослейна шла прекрасно, пока не вмешался Невин.

Старец покачал головой и взял в руки лист пергамента.

— Это гороскоп Тингира, отца Родри. Мое искусство очень сложное, Аластир. Простой гороскоп открывает мало тайн.

— Понятно. Я этого не осознавал.

— Несомненно, поскольку лишь немногие знают звезды так, как я. Большинство дураков думают, что когда человек умирает, от его гороскопа больше нет толка, но астрология — это искусство изучения начал. На все начатое человеком в жизни — например, рождение сына — влияют звезды, даже после его смерти. Теперь, когда я сопоставил этот гороскоп с кое-какими прохождениями планет через меридианы, мне стало ясно, что нынешним летом Тингир потеряет сына из-за обмана. Гороскоп старшего брата показал, что он в опасности, поэтому, очевидно, Родри должен был бы быть потерянным сыном.