Чары Шанхая - [52]

Ким убеждает Дэна, что их главная задача — безопасность мадам Чень: о каждом ее перемещении, в особенности если она хочет отлучиться по секрету, слуга должен немедленно сообщать ему.

— Обещаю вам, этого больше не повторится, — уверяет старик — Только, пожалуйста, не говорите мадам, что я вам все рассказал…

— Договорились, Дэн. Можешь идти.

Некоторое время Ким задумчиво рассматривает поникшую розу. Он очень встревожен и решает перейти к действию, однако в течение трех последующих вечеров Чень Цзин из дома не выходит. Ее навещают подруги, а по вечерам, запершись в своей спальне, она подолгу разговаривает по телефону с Парижем. В первой половине дня занимается домом и дает указания прислуге, а после обеда подолгу читает, сидя на террасе.

Как-то вечером Чарли Вонг, узнав, что Ким хочет приобрести пару шелковых кимоно, предлагает ему отправиться в лавку жены, расположенную в старой части Шанхая, неподалеку от театра «Грейт Уорлд». Чень Цзин уверяет, что этот вечер она тоже собирается провести дома, тем не менее Ким дает Дэну четкое указание:

— Если госпожа пожелает уйти, немедленно звони, я буду в магазине мадам Вонг.

Со Линь, жена Вонга, помогает Киму выбрать несколько кимоно и, улыбаясь, как ни в чем не бывало, берет с него деньги и даже скидки не делает, зато дарит еще одно кимоно, которое со временем он отдаст мне, — вот оно, я ношу его по сей день. Покидая лавку, Вонг намекает, что если вдруг Киму станет одиноко и он пожелает расслабиться за трубочкой опиума в приятном женском обществе, пусть не раздумывая обращается к нему… Вежливо поблагодарив, Ким отказывается и в тот самый миг, когда они останавливаются посреди шумной, запруженной машинами улицы, замечает Крюгера: тот выходит из белого автомобиля с откидным верхом и тотчас исчезает за какой-то дверью, над которой висит большой стеклянный фонарь, окруженный красными гирляндами из шелковой бумаги. Ким поворачивается к Вонгу.

— Этот элегантный господин и есть знаменитый Омар, не так ли?

— Вы правы, — отвечает Чарли Вонг. — А в эту дверь он вошел в поисках того приятного времяпрепровождения, о котором я вам только что говорил, дорогой друг.

— Это один из его борделей?

— Нет. Это курильня опиума, хотя…

— Подождите, — перебивает его Ким, снова останавливаясь посреди улицы. — Вы общаетесь с этим человеком?

— Мм… Время от времени, — лукаво улыбается Вонг. — В определенном смысле он незаменим.

— Это его заведение?

— Думаю, да. Хотите заглянуть?

— Был бы рад познакомиться с Омаром. Вы можете это устроить?

— Разумеется, — говорит Вонг.

Курильня напоминает улей, освещенный разноцветными огнями. Диваны и лакированные ширмы, трубки и подносы с чаем, проворные официанты и лежащие курильщики — все плавает в желтом пахучем дыму, который ласкает виски и веки, точно горячие и опытные женские пальцы. Старик-китаец предлагает уютное местечко и трубку, но Вонг говорит, что им сначала хотелось бы побеседовать с господином Омаром, а уже затем, быть может, выпить чашечку чаю… Ким проходит внутрь. Многие клиенты, распростершись на лежанках, спят глубоким сном, другие пьют чай или подогретое вино.

Омар Мейнинген, облокотившись о спинку дивана и подперев кулаком щеку, явно скучает. Перед ним, стоя на коленях, молодая китаянка набивает трубку и нагревает ее над пламенем свечи.

Вонг представляет Кима Омару, и тот, не вставая с дивана, вежливо протягивает руку.

— Если вам нужно что-нибудь особенное, — говорит он, глядя на Вонга, — не стесняйтесь…

— Вы очень любезны, — отвечает Ким. — Но я всего лишь хотел с вами познакомиться. Говорят, если не знаком с герром Мейнингеном, значит, не знаешь Шанхая.

— Я тоже хотел познакомиться с вами, сеньор Франк. — Ким удивлен: Омар говорит с ним на превосходном испанском. — Как видите, я знаю ваш язык.

— Я слышал, вы несколько лет прожили в Южной Америке.

— Правильно. Что еще вам обо мне известно? — улыбается он. — Знаете ли вы, например, что я вам завидую? Ведь вы самый популярный персонаж в Шанхае, точнее говоря, в ночном Шанхае. С тех пор как вы здесь, вы только и делаете, что всюду появляетесь с сеньорой Чень Цзинфан. А это большое везение, подарок госпожи удачи.

— На самом деле я не достоин такого счастья, — говорит Ким, улыбаясь ему в ответ. — Просто мы с ее мужем старые друзья. Полагаю, вы это знаете.

Несколько секунд Омар изучающе на него смотрит, затем обеими руками берет трубку, протянутую молодой китаянкой.

— В таком случае, — говорит он, отводя взгляд, — нашему другу Леви повезло вдвойне. Кстати, Вонг, когда мы отправимся в Ханчжоу на утиную охоту?

— Когда вам будет угодно, — отвечает Вонг.

— Вы любите охоту, сеньор Франк?

— Утки не моя слабость, — говорит Ким, наблюдая, как немец раскуривает трубку, осторожно держа ее ухоженными тонкими пальцами. — Впрочем, по большому счету, не все ли равно, на кого охотиться? Не важно, белый кот или черный, главное, чтобы он поймал канарейку, — так, если мне не изменяет память, звучит китайская пословица.

Омар облокачивается на диван, на его губах играет тонкая улыбка.

— Верно, только в этой пословице, сеньор Франк, речь идет не о канарейке, а о мышке. Самой обыкновенной мышке. А сейчас, господа, прошу меня извинить… Надеюсь как-нибудь увидеть вас в моем клубе, сеньор Франк, был бы рад выпить с вами по рюмочке.