Чары Шанхая - [46]

— Возможно, — отвечает Ким.

— Насколько мне известно, вы прибыли в Шанхай по просьбе мсье Леви на одном из его кораблей. — Ду Большие Уши задумчиво улыбается и продолжает: — Странный выбор. Вы могли бы сесть на самолет и добраться со всеми удобствами…

— В самолете меня укачивает, — отвечает Ким.

— Неужели, мсье?

— Могу поклясться.

— А знаете ли вы, что некоторые грузовые суда, принадлежащие нашему уважаемому другу мсье Леви, перевозят оружие, которым снабжают коммунистов, мечтающих завладеть Шанхаем?

— Не понимаю, куда вы клоните.

— О, мне очень жаль. Наверное, я выражаюсь непонятно, мой французский оставляет желать лучшего, — говорит гангстер, опуская глаза. Ким понимает, что, несмотря на бравый вид, костюм по последней моде и гладкую розовую кожу, ему намного больше лет, чем кажется с первого взгляда. — Но и ваш французский, мсье, также далек от совершенства. Потому что вы не француз, — так мне сказали.

— Вы правы. Я каталонец и испанец, и, поверьте, меня несколько утомило быть тем и другим одновременно. Так что терпение мое не беспредельно, особенно когда приходится терять время с головорезом, переодетым старой черепахой. Что вам от меня надо?

Не теряя фарфоровой улыбки, Ду Юэшэн отпивает глоток шампанского и отвечает:

— Не горячитесь, любезный друг. Вы позволите задать вам один вопрос? Зачем вы пожаловали в Шанхай?

— Предположим, я прибыл сюда, чтобы купить шляпу, такую как в «Шанхай Лили».

— У вас оригинальное чувство юмора, — улыбается Ду Большие Уши. — Думаю, мы поймем друг друга… Почему бы вам, мсье, не присесть за наш столик и не выпить бокал шампанского?

— Я люблю пить в одиночестве.

— Вам явно недостает вежливости, однако я не стану обращать на это внимание. Как бы то ни было, я собираюсь сделать вам одолжение.

— Извольте.

— Должен вас предупредить, что вам лучше поскорее уехать из Шанхая.

— Об этом и не мечтайте.

— Вы, мой бесценный друг, слишком категоричны. — Ду любезно улыбается. — Мечтать — дело хорошее. Попробуйте на досуге.

— Я давно утратил эту привычку.

— Не верю. Если бы вы говорили правду, вас бы сейчас в Шанхае не было. Ну да ладно. Может, вы хотя бы поужинаете со мной? Есть змеиный суп, лотосовые корни, ю-лай. Вы знаете, что это такое?

— Свиной язык Нет уж, спасибо.

— Вижу, вы делаете успехи в моем языке… Короче говоря, хотите добрый совет, мсье? — Его тон становится более жестким.

— Можете себя не утруждать.

— Предупреждаю, мсье: вы лезете на рожон.

— Не имею привычки лезть на рожон, — холодно отвечает Ким. — Но уж если придется, знайте: я пойду до конца.

Оркестр заиграл «Амаполу», и внезапно из потаенного уголка памяти перед глазами Кима возникает твоя мама, которая словно в полусне медленно танцует в его объятиях, склонив голову ему на плечо: она любила эту песню и частенько напевала ее, словно песня спасала ее от жестокого и равнодушного мира. Ду Большие Уши пристально рассматривает лицо Кима и добавляет более мягко:

— А теперь слушайте, что вам следует делать, мсье Франк. Завтра утром вы сядете на самолет и через Японию вернетесь во Францию.

— Я же сказал, что в самолетах меня укачивает.

— Тогда плывите на корабле. Существует множество способов уехать из Шанхая, мсье, важно одно — чтобы человек сделал это добровольно и его не пришлось… выставить вон. — Он снова улыбается, опустив тяжелые веки. — Вам все ясно?

— Почему вы настаиваете, чтобы я уехал, Ду?

— В Шанхае и без вас довольно коммунистов.

— Омар тоже так думает?

— Не знаю, что на уме у этого достопочтенного господина, — говорит Ду, и его улыбка исчезает. — Он мне не друг.

— Правда?

— Спросите его об этом сами, если вам угодно.

— Значит, у меня ложные сведения.

— Несомненно, — отвечает Ду. — Рад, мсье, что мы с вами поговорили. Вы учтете мой совет?

— У меня другие планы, и мне некогда терять время с такими субъектами, как вы, — говорит Ким. И добавляет: — Цзяси-чжэнь-цзу.

Это выражение китайцы используют, когда кто-то пытается тебя надуть и начинает ломать комедию.

— Чаншоу, — отвечает ему Ду. — Долгих вам дней, мсье.

Ким бросает последний взгляд на двух молодчиков, охраняющих Ду Юэшэн, поворачивается к ним спиной и возвращается обратно к стойке. Он вновь пересекает игорный зал, огибает танцплощадку под заключительные аккорды «Амаполы», и до него доносится неповторимый аромат светлых волос твоей мамы. Он расплачивается и покидает «Желтое небо».

Домой Ким возвращается пешком, и когда открывает дверь, на часах уже половина третьего. У него свой ключ, поэтому нет нужды будить Дэна, который, как обычно, оставил включенным свет в гостиной и на террасе. Раздеваясь в своей комнате, Ким думает о Ду Большие Уши. Почему он ему угрожал? Чьи интересы защищал?

В квартире жарко, и, прежде чем улечься спать, он принимает душ, потом, накинув халат, пересекает гостиную и выходит на террасу выкурить сигарету. За спиной раздаются шаги, он поворачивается и видит Дэна, который, не произнося ни слова, растерянно смотрит на него.

— Мсье чего-нибудь нужно…? — выдавливает наконец верный слуга.

Ким внимательно смотрит ему в глаза. На вопрос о здоровье госпожи Дэн, потупившись, отвечает, что та легла спать, как только Ким ушел.