Чары дракона - [3]

– Как вы, варвары, умудряетесь выжить в таком забытом богами краю? – Элейно подвинул стул поближе к очагу.

– На самом деле – с большим трудом. Ты должен радоваться, что мы находимся на этом побережье, а не на севере, скажем в Кергонни. По крайней мере, в Элдисе редко идёт снег. А на севере через месяц будут сугробы, закрывающие тебя с головой.

– Я никогда не видел снег. Не могу сказать, что страдаю от этого.

– Я бы тоже не особенно переживал, если бы больше никогда не увидел эту мерзость. Я очень благодарен тебе за то, что ты согласился провести зиму здесь.

– Тебе не нужно это повторять.

– Все равно благодарю, но, боги, я чувствую себя сейчас таким усталым! Черт побери, столько всего так опрометчиво натворил наш Родри, и вот он сейчас в Бардеке, где мы не можем до него добраться до весны, и только один Бог знает, как там у него идут дела. Когда я думаю о худшем…

– Не думай. Просто не думай. Сейчас мы ничего не можем сделать, поэтому не стоит размышлять о том, что могло бы быть. Хотя, признаю: такое легче советовать, чем делать.

Вздохнув, Невин набрал ковш угля из ведра и подбросил в очаг, где маленькие огненные духи плясали и играли на красных углях. Хотя Невин не был уверен, кто нанял похитителей, он знал: Родри выкрала одна из бардекианских кровавых гильдий, которые ликвидировали проблемы тех, у кого имелись деньги, чтобы их нанять. Небольшие проблемы – вроде претендентов на наследство. Он мог только надеяться, что парень все ещё жив. А если он жив, то его не… Невин намеренно заставил себя не думать об этом. Кровавые гильдии, как известно, развлекаются с пленниками так, что об этом лучше даже не думать. Когда он услышал, как в отдалении прогрохотал гром, то подпрыгнул, словно испуганная кошка.

– Я никогда не видел, чтобы ты так беспокоился, – заметил Элейно.

– Ничто меня так не беспокоило за почти сто лет.

– Я все забываю, как долго ты живёшь.

– Несомненно, это трудно помнить. Я имею склонность и сам забывать об этом. Сказать по правде – вместе со многими другими вещами, оставшимися в прошлом. Через какое-то время все сливается воедино.

– Понятно. – Элейно долго колебался, задавать или не задавать вопрос. – Знаешь ли, я часто размышлял, что дало тебе твоё… Я имею в виду, почему… Ну, наверное, это не моё дело.

– Ты разве не слышал эту историю? Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что голова у меня на старости лет уже плохо варит? Я-то думал, что уже рассказал тебе, а на самом деле – забыл. Много лет назад, когда я был молод – не гляди, как выгляжу сейчас, было время, когда и я был молод, – итак, в те далёкие годы я любил женщину по имени Бранвен, и у нас с ней состоялась помолвка. Но я думал, что люблю двеомер больше.

Невин встал со стула и принялся расхаживать взад-вперёд перед очагом.

– В этой истории было много деталей, большую часть которых я уже забыл, но в конце я предал Бранвен. Из-за меня Бранвен умерла. Умер и её брат, человек, который тоже её любил. Эту часть повести я не забуду никогда. На мою долю выпало копать её могилу и хоронить мою любимую. В тот день я был вне себя от чувства вины и горя. Я просто сходил с ума от стыда. Поэтому я дал клятву, что не успокоюсь, пока все не исправлю. И с того дня до сегодняшнего я делал и продолжаю делать все возможное, чтобы исправить положение. Я делал это снова и снова, всякий раз, когда Бранвен рождалась заново и пересекала мой жизненный путь, но каждый раз я терплю поражение, и поэтому так никогда и не успокоился.

– Ты говоришь мне, что Великие приняли такую клятву?

– Приняли. Ну, я же не выполнил одну клятву, не так ли? Предполагаю, они хотели посмотреть, выполню ли новую. – Невин рассмеялся, но в этом смехе не слышалось веселья. – Разве тебе не кажется удивительной жизнь, которая тянется свыше четырехсот лет?

– Нет. В особенности, когда я слышу такую усталость в твоём голосе.

– Хорошо. Ты высоко поднимаешься в двеомере, Элейно. – Невин снова сел и тяжело вздохнул. – Но я выполню эту клятву. Обязательно. Бранвен принадлежит двеомеру, и, клянусь всеми богами на небесах, я сделаю так, что она это увидит, или я умру в попытках совершить это – о, черт побери, какой глупый повод для шутки!

– На этот раз? Значит, она опять переродилась, не так ли?

– Да. Бранвен – это Джилл, дочь Каллина из Кермора. Элейно открыл в удивлении рот.

– Та девушка, которая отправилась вместе с этим болваном Саламандром, – добавил Невин. – В Бардек за Родри. Та самая, это правда.

После двух долгих дождливых дней буря наконец улеглась. Все были рады покончить с вынужденным бездельем, когда проводили дни в дрёме, собравшись у каминов в больших залах. В то утро деловой район города был полон суеты, когда Каллин вышел, чтобы пройтись. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух и смотрел на вымытые дождём улицы. Каллин шёл широкими шагами, направляясь к главным воротам, чтобы просто иметь цель своей бесцельной прогулки, но примерно на полпути остановился, поражённый одной странностью, которую в первый момент не смог даже определить. Кто-то, кого он миновал, когда проходил рядом с прачечной, каким-то образом оказался не к месту. Каллин повернул назад и увидел молодого человека, которого едва узнал. Парня звали Брик, он служил одним из младших конюхов. Но сейчас Брик нёс вязанку хвороста и шёл не так, как обычно ходят слуги, – не тащился с трудом, волоча ноги, а двигался вперёд уверенным широким шагом воина. Каллин колебался только мгновение перед тем, как последовать за ним. И конечно, Брик пронёс вязанку хвороста мимо прачечной, а затем – мимо летней кухни. Между ним и внешними городскими стенами больше не было зданий, в которых могли бы понадобиться дрова.