Чарующий странник - [17]

Джеймс застыл над ее телом, наслаждаясь зрелищем отступающего прибоя сладострастия. Глаза Эмили были закрыты, кожа порозовела, волосы разметались в беспорядке.

Он ждал, когда она пошевелится.

Наконец Эмили взглянула на него, выходя из забытья, вызванного глубоким, одурманивающим оргазмом. Сексуальное опьянение, подумал он. Оно делало ее еще прекраснее.

Джеймс потянулся к ее губам, чтобы поцеловать, накрыть ее тело всей своей тяжестью. Эмили гибко выгнулась ему навстречу, ее обнаженные бедра потерлись о его пах. Едва не застонав, Джеймс непослушными руками стащил с себя брюки, сбросил на пол трусы.

— Ты готова, Эмили?

Она крепко прижалась к нему, теплая, нежная и податливая, как котенок.

— Да.

— Я не хочу сделать тебе больно. — Но он знал: придется. Этого не избежать, черт возьми. — В первый раз обычно бывает больно.

— Я знаю, но это неважно.

— Нет, важно.

Далтон не хотел быть с ней грубым, не хотел разрушить сказку, о которой она так мечтала. В нерешительности он провел руками по ее телу, нежно касаясь пальцами шелковистой кожи. Эмили выглядела рядом с ним такой прекрасной, такой хрупкой.

— Ты хочешь меня, Джеймс?

— Ничего на свете так не хочу.

— Тогда возьми меня. — Она поцеловала его в губы, слегка прикусив их, погладила его между ног. — Возьми все, что ты хочешь.

Он больше не в силах был сдерживаться. Желание взорвалось, как бомба, и он вонзился языком в ее рот и подмял под себя ее податливое тело.

Руки Эмили в беспамятстве блуждали по его телу, и он наслаждался прикосновениями ее разгоряченных пальцев. Какое сладкое чувство — быть в объятиях женщины, смотреть в глаза, полные страсти и восхищения тобой — героем ее сокровенных фантазий.

Джеймс привстал над ней на колени. Эмили замерла. Легкое недоумение, сменившееся улыбкой понимания. На этот раз ему не пришлось бежать за презервативами. Они были в ящике ночного столика — достаточно протянуть руку. Далтон схватил пакетик, долго возился с фольгой, шепотом проклиная ее жесткость и собственную неловкость. Эмили догадалась, что ему не часто приходилось пользоваться этим предметом. Во всяком случае, в последнее время. Но вот он уже натягивает презерватив и чувствует, как Эмили подается под ним, раскрывает бедра, отзывается на его проникновение…

Она напряглась, и Джеймс понял, что причинил ей боль.

— Прости, — сказал он.

— Только не останавливайся.

— Не буду.

Он и не смог бы остановиться, даже если бы очень этого захотел. Ему было слишком хорошо. Ее плоть облегала его, как тесный бархатный футляр, и он продвинулся глубже, раскрывая его створки. Эмили снова напряглась, прикусила губу. На этот раз Джеймс не остановился. Медленно и осторожно он продолжил движение внутрь, шепча ей, что в следующий раз будет не больно.

Вдруг что-то изменилось. По глазам Эмили он понял, что боль ослабевает. Она прижалась к нему грудью, вминая кольцо в его сосок, и по его спине пробежала сладостная дрожь. Джеймс простонал, теряя самоконтроль, и Эмили соблазнительно улыбнулась ему, словно зеленоглазая нимфа.

— Кажется, мне это начинает нравиться.

— О-о, да? — Его сердце билось как сумасшедшее. Она была такой теплой, такой влажной, такой изумительно тесной. Джеймсу это тоже нравилось, дьявольски нравилось, и, похоже, Эмили в этом ни капельки не сомневалась.

Она начала раскачиваться под ним, перенимая ритм, заданный его толчками, в блаженном опьянении встречая его удары. Могло показаться, что они танцуют под музыку, слышную лишь им одним. Желая, чтобы Эмили как можно скорее снова достигла пика блаженства, Джеймс нащупал то укромное местечко в ее плоти, лаская которое можно свести женщину с ума. Да он и сам чувствовал, что теряет рассудок. Им овладело настоящее эротическое исступление, когда нельзя насытиться.

Снова и снова Джеймс впивался в губы Эмили, растворяясь в страсти, трепете и покорности женщины, подарившей ему все то, чего ему так недоставало.

То, что ему так хотелось бы сохранить.

Глава шестая

Эмили проснулась перед рассветом, в час, когда бледный свет уже просачивается сквозь шторы, наполняя комнату приглушенными красками и тенями. Всю оставшуюся часть ночи она спала в объятиях Далтона и теперь прислушивалась, как он дышит ей в волосы, тяжело и чуть хрипло. Наверное, раньше он курил, подумала Эмили. А она раньше никогда не просыпалась обнаженной в одной постели с мужчиной. И одетой вообще-то тоже.

Далтон что-то пробормотал и теснее прижал ее к себе, глубже зарывшись лицом в ее волосы. Она знала, что они ему нравятся. Он сказал об этом в тот день, когда они познакомились.

— Ты проснулся? — спросила она.

— Нет.

— А голос у тебя такой, будто у тебя во рту уже пол-эклера.

— Значит, я проснулся только наполовину. Как ты спала?

— Как во сне…

Эмили перевернулась, чтобы смотреть ему в лицо. Так, глаза сонные, подбородок покрылся черными точками щетины, волосы на голове торчком, грубо очерченные, угловатые линии лица — это ее Джеймс.

— Мне надо встать, — сказал он. — Хочу отлить…

Эмили рассмеялась. Такой непосредственный… Далтон выбрался из постели и, спотыкаясь, направился в ванную, причем забыл закрыть за собой дверь, но тут же, правда, вспомнил, что не один, и закрылся.