Черт бы побрал ее вспыльчивость! Хоть раз бы подумала, прежде чем говорить!
— Меня зовут Ханна Хадсон, не столь давно я была управляющим финансовым отделом. Я уволилась в конце мая.
— Разумеется, мисс Хадсон. Теперь я вас вспомнил. Нам доводилось вместе бывать на нескольких совещаниях.
— Раз или два, — поправила Ханна.
— Вы изменились.
— Да, понимаете, я присоединилась к АРК.
— К чему?
— А, это общество Анонимных Ручных Кошечек.
Роут улыбнулся, словно оценив ее сарказм по достоинству.
— Простите, что не узнал вас, — мужчина протянул руку. Ханна поколебалась. Она должна пожать ее? У него была репутация любителя ручных кошечек, а настоящей его любовью была работа. — Если честно, у вас было преимущество. Ваше лицо в тени.
Да, он прав, но Ханна проигнорировала и это, и протянутую руку.
— Но вы же здесь не гостите, правда? — Она молилась про себя, чтобы ответ был отрицательным. Когда Ханна выиграла двухнедельную поездку на озеро Гранд на северо-востоке Оклахомы, то была просто счастлива. Ей нужно было убраться подальше от «Джеррик ойл», чтобы немного отдохнуть и восстановить душевное равновесие. И девушке совершенно не был нужен сам Роут Джеррик.
— Нет, я здесь гость. Знаете, мисс Хадсон, подобные вопросы не самым лучшим образом действуют на мужскую гордость.
— Надолго?
— В смысле, сколько еще моей гордости страдать?
— Нет, на какой срок вы приехали?
— На пару недель.
Какой ужас!
— Кошмар… — проворчала Ханна. — Неужели вы не понимаете, почему я расстроена?
— Не совсем, — нетерпеливо ответил он. Плохо дело.
— Ой, вот не надо! Вы же знаете, почему я уволилась из «Джеррик ойл».
— Полагаю, вы получили предложение получше.
— Вы полагаете?! Ну что ж, вы ошибаетесь!
Роут помолчал.
— Тогда почему?..
— И не смейте спрашивать меня об этом! — сердито воскликнула Ханна.
— Полагаю, тогда вы извините мой уход. Было очень интересно поговорить с вами, мисс Хадсон, — едко заметил он.
— Хорошо. Просто чтобы вы знали: я не ручная кошечка ни для кого, и слышать, как Майло хвастается всем и каждому, говоря так обо мне, а другие соглашаются… — Ханна хотела сказать: например, вы, — но сдержалась. — В общем, после этого я не могла оставаться в «Джеррик ойл».
Она сразу же пожалела о своих словах. На мгновение лицо Роута стало удивленным, а потом он тихо рассмеялся. Он смеялся над ней! Снова!
— У вас странное чувство юмора, мистер Джеррик.
Мужчина покачал головой.
— Вы, должно быть, шутите?
— Шучу?!
— Да, шутите, — с улыбкой ответил он.
Ах, тебе весело!
— Вовсе нет! — Ханна резко поднялась на ноги. — Очевидно, вы находите мое унижение очень смешным.
Он начал что-то говорить, но Ханна выбросила вперед руку:
— Не надо! Ваши слова не интересуют меня, просто уходите.
Джеррик закрыл рот, быстро кивнул и ушел.
Поймав себя на том, что наблюдает за ним, Ханна сразу же отвела взгляд. Через несколько минут она сумела успокоиться и снова посмотрела на небо. Луна, как и прежде, сияла над головой.
— Ладно, Ханна, — прошептала девушка. — Ради собственного покоя держись подальше от…
От этого несносного Роута Джеррика.
Роут ушел от Ханны, ощущая себя негодяем. У него и до того было плохое настроение, но короткий разговор оставил после себя только дополнительное раздражение и смущение. Мужчина чувствовал, что она ненавидит его, но не понимал почему. Они изредка сталкивались на работе, но он никогда не говорил ничего, что могло бы расстроить девушку.
И уж точно он над ней не смеялся. Роут был потрясен, узнав, что она уволилась из-за слов Майло. Этот человек был хорошим адвокатом, но в личной жизни оставался несносным хвастуном и мерзавцем. Очевидно, его мнение о мисс Хадсон было не слишком высоким.
— Забудь об этом, Джеррик, — пробормотал мужчина. — У тебя и своих проблем хватает.
Роут подошел к вычурному крыльцу и открыл дверь. Она была уже не той, которую он помнил из детства, когда этот дом принадлежал его семье.
А вот дубовая дверь, ведущая в холл, осталась еще с тех времен, правда, теперь она была не белой, а зеленой. Роут положил руку на круглую медную ручку. Ему было десять лет, когда вся семья переехала отсюда в город.
Дому уже почти сто лет, но построили его добротно. Когда Роут жил здесь, это была куриная ферма. После смерти отца мать забрала их с сестрой Грейс в Оклахому, где она работала секретарем, и вплоть до сегодняшнего дня Роут здесь не был. Но теперь он не смог противиться искушению вернуться.
Роут лишился всех иллюзий юности, когда заметил несоответствие между своими желаниями и целями и реальным миром. Добившись высокого положения в обществе, он не чувствовал себя счастливым. Он разочаровался в браке, его сын, которому исполнился всего один месяц, умер, и семья распалась. Это произошло шесть лет назад, и с тех пор Роут никого не подпускал к себе.
Коллеги считали его счастливым, так как он был богат и пользовался прелестями холостяцкой жизни. Но на самом деле он переживал кризис. А в этом старом доме Роут надеялся забыть о постоянных стрессах в своей жизни бизнесмена и о прошлых неудачах.
Он прислонился к двери, ощущая страшную усталость. Да, Роут получил все, чего когда-либо хотел добиться. И потерял все, что было дороже этого, — жену и сына.
