Чародейка - [3]

Девушка замерла на мгновение, осознав, что сама немного улыбается, незаметно подхватив улыбку от мужчины, усмехнулась этому, поправила волосы и вышла на полянку. Однако так, чтобы подойти с противоположной стороны костра.

Мужчина удивленно поднял глаза на внезапно шагнувшую в освещенный круг неожиданную гостью. Высокая стройная фигура. Длинные снежно-белые волосы, заплетенные во множество тонких косичек, откинутых за спину. Красивое, немного курносое лицо, на котором выделяются сверкающие в свете костра огромные зеленые глаза. Одета в черные шелковые брюки и вязаную белую водолазку, при этом все порядочно грязное. Босиком. Она стояла по ту сторону костра и молча смотрела поверх огня.

Мужчина подвинулся, как бы освобождая место на бревне, и сделал приглашающий жест рукой.

— Обогрейся у моего очага и вкуси моего хлеба, — произнес он древнюю формулу гостеприимства.

— Да не погаснет твой огонь, и не исчезнет твой хлеб, добрый хозяин, — как и подобает вежливому гостю ответила девушка, усаживаясь, однако, напротив. Прямо на землю, на скрещенные ноги.

Мужчина снова полез в сумку и достал оттуда еще одну ложку, которую осмотрел внимательно, разве что не понюхав, и протянул гостье. Затем снял котелок с огня и, поставив его на землю рядом с костром, между собой и девушкой, зачерпнул ложкой получившееся блюдо. Девушка последовала его примеру.

Только вежливость и воспитанное уважение к чужому труду удержали ее от высказываний на тему кулинарных талантов автора этого пищевого чуда. Складывалось впечатление, что готовилась не еда, но колдовское зелье. Есть можно — все только натуральное — однако лучше уж поголодать. В бульоне явственно чувствовался привкус смолы. Плавающие на поверхности листики петрушки были почему-то веселого морковно-оранжевого цвета. Попавшийся кусочек мяса по консистенции напоминал ту же смолу, разжевываться упорно не желал, вяз на зубах, и, наконец, целиком проскочил в горло.

Сам повар изобразил на лице неподдельное удивление таким результатом готовки, неопределенно хмыкнул, как бы намекая, что похлебка все же съедобна, но сам есть тоже больше не стал, отложив ложку. Вместо этого он достал из сумки ковригу хлеба, разломил надвое, половину отдал девушке:

— Ну что ж, придется буквально — вкушать хлеб.

— И то хорошо. Спасибо.

После того как хлеб был съеден, на что не потребовалось много времени, мужчина вытащил из сумки два одеяла, передал одно гостье, второе раскинул на земле.

— Говорят, умеренное голодание полезно для здоровья, — проговорил он, укладываясь поудобнее и заворачиваясь в одеяло. — Спокойной ночи.

— Так умеренное же, а не экстремальное. Но все равно, большое спасибо, — произнесла девушка, также готовя себе постель около костра. Одеяло, хоть и тонкое, оказалось сделано из верблюжьей шерсти и к тому же, судя по легкому покалыванию в кончиках пальцев, еще и зачаровано. — Кстати, меня зовут Лайза.

— Очень приятно. А меня — Саймон, — ответил мужчина. — Вот и познакомились. Спи давай, утром про диеты поговорим, и про здоровый образ жизни.

На полянке воцарилась ночь. Моросивший дождь прекратился, тучи разошлись, ветер стих. В бездонной вышине неба ярко сверкали звезды, луна заливала лес зеленоватым призрачным серебром. Изредка слышались голоса ночных птиц. Костер почти догорел, угли багрово светились. Раздавалось тихое размеренное дыхание.

— Саймон? — послышался свистящий шепот.

Тишина.

— Саймон, ты спишь?

— Да!

— Извини…

— Чего надо?

— Спи-спи, ничего.

— Что хотела?

— Нет-нет, спи, не беспокойся.

Саймон выпростал руку из-под одеяла, нашарил поблизости шишку и бросил ее в девушку. В ее сторону, точнее. Постаравшись ошибиться не более чем на сто восемьдесят градусов, в любом случае.

— Ты ужасно готовишь, Саймон, — хихикнула девушка.

И снова тишина.

— Саймон?..

День 2

Лира. При взгляде из космоса это красивый бело-сине-зеленый мир, обращающийся вокруг звезды по имени Коар. Эти имена придумали те, кто жил на планете в очень и очень давнем прошлом — Древние. Самих Древних нет уже много столетий, а названия, как и другое наследие, используются теперешним населением планеты.

На Лире два больших материка, два маленьких и множество островов. Крупнейший материк также называется Лирой. В северной его части находится Озерный Край. Множество кристально-чистых озер всех размеров соединяются тысячами рек и речушек. Обрамляют это великолепие гранитные скалы и могучие хвойные леса.

На маленькой полянке в одном из лесов недалеко от побережья спят два человека. Точнее, спит только одна, а второй ищет свой левый сапог, ночью запущенный в случайную и очень злоязыкую попутчицу, чему последняя только обрадовалась:

— Ай, как замечательно! Будь джентльменом тогда уж до конца и кинь второй, для комплекта!

***

Утром, когда Лайза проснулась, она несколько мгновений пыталась вспомнить, где находится и что здесь делает. Воспоминания о событиях вчерашнего дня всплыли постепенно в ее памяти, заставив девушку поморщиться. Рывком поднявшись, Лайза огляделась. Саймон методично обшаривал полянку.

— Где сапог? — мрачно спросил он.

— И тебе доброе утро, — ответила девушка, направляясь к роднику, выбивавшемуся из-под земли недалеко от места их ночлега.