Чародей с гитарой. Том 2 - [69]

— 3-з-змеи н-не разговаривают.

Голос не сразу вернулся к Маджу, который вообще предпочел бы исчезнуть вместе с голосом.

— Вот как? — Массивная голова поднялась футов на двенадцать над землей и начала демонстративно озираться. — Вы полагаете, где-то в кустах засел чревовещатель?

Змей снова расхохотался, сотрясая землю.

— Только не зли его ни в коем случае, — склонившись к уху Маджа, прошипел Джон-Том.

— Злить? Сдается мне, он проводит время чертовски весело.

Но едва голова опустилась, чтобы разглядеть его, Мадж мгновенно умолк.

— Кроме всего прочего, змей моей величины не бывает. Я дракон.

Джон-Тому вспомнился их попутчик, огромный речной дракон Фаламеезар.

— Простите, но на вид вы — змея.

Монстр не обиделся.

— А что такое змея, по-вашему? Не знаете, как я погляжу. — Он вздохнул. — Я надеялся, что вы не настолько глупы, как выглядите, — он разразился очередным смехотворным землетрясением.

— Это случилось, э-э, за несколько тысячелетий до первого века, — продолжал дракон, отсмеявшись, — на заре эпох, когда один дракон оскорбил А-колдуна Ивевима Третьего и тот обрушил проклятие на этого дракона и всех его потомков. То, что вы называете змеями, — просто обезножевшие ящерицы. Я отношусь к драконам, как змея к ящерицам. Поделать с этим дефектом я ничего не могу, но очень не люблю, когда меня принимают не за того.

— Теперь ясно, почему вы разговариваете, — подытожил Джон-Том.

Общеизвестно, что драконы разговаривают — взять хотя бы Фаламеезара, который говорил даже слишком много.

— И все равно, вы самый крупный дракон из всех, каких мне доводилось видеть, с ногами или без.

— Это из-за гипофиза. Во всяком случае, колдун, который это определил, говорил так.

— Я знаком с несколькими колдунами. Может, и с этим тоже?

— Вряд ли. — Безногий дракон затрепетал от еле сдерживаемого веселья. — Я его съел. Впрочем, только попусту потратил время. Как и все настоящие колдуны, он оказался жилистым и невкусным. А вот ваша четверка выглядит весьма аппетитно.

Он мило улыбнулся.

— Тока не я. — Мадж попятился. — От меня остались шкура да кости, вот так. Ешь его, ежели голодный. Он большой и стройный и легко проскочит в желудок. Я тебе не придусь по вкусу — у меня дурно пахнет изо рта, я весь провонял потом и давно не подстригал когти на ногах. Я тебе все горло обдеру.

— Мадж, — пренебрежительно бросила Виджи, — это проявление явной трусости не делает тебе чести.

— Понимаю, милашка, но что поделать? Я и есть явный трус.

— Несколько царапинок мне не повредит. — Под кожей чудища заиграли огромные мышцы. — Нет ничего приятнее чудного полдничка… Пожалуй, кроме одного.

— И что бы это могло быть? — поинтересовался Перестраховщик, окончательно созревший, чтобы закончить жизнь в желудке дракона.

— Ну, разумеется, посмеяться от души! — Дракон чуточку расслабился. — Любому дураку известно, что смех куда питательней мяса.

— Тогда я не в счет. Сообразительностью я никогда не отличался. Мне не по зубам оглашать завещание и шутить шутки одновременно, уж будьте покойны.

— Валяй тада ты, кореш! — лихорадочно зашептал Мадж рослому другу. — Спой ему какие ни на есть смешные песенки, что ли. Что до меня, так я считаю все твои песенки дурацкими, но эта надутая гусеница вообразила себя знатоком в этом деле.

— Мадж, я могу петь рок, баллады, блюз… Даже кое-что из классики, — но я не из братьев Смазерс.

— Ежели ты чегой-нибудь не предпримешь прямо сейчас, то будешь смазанным братом, верняк! Ну пожалуйста, ну попробуй, парень, что тебе стоит?

— Да, попробуй, человек, что тебе стоит? — подхватил дракон; видно, его слух ничуть не уступал голосу. — Помоги мне забыть о несчастном стечении обстоятельств, порожденных этим отдаленным родством.

— Каких обстоятельств? — запинаясь, пробормотал Джон-Том. Когда перед тобой зияет эдакая пасть, сосредоточиться трудновато.

— Тех, что у меня нет конечностей, трупоядное ты двуногое!

Закрыв глаза, чтобы отвлечься от бездонной глотки, Джон-Том постарался припомнить хотя бы пару веселых песенок, но как ни старался, на память не пришла ни одна из уморительных частушек известных комиков. Конечно, можно спеть «Ура капитану Сполдингу» из репертуара «Энимал Крекере», но вряд ли это произведет впечатление на змея.

Частично проблема заключалась в том, что не раз заглядывавшие смерти в лицо Джон-Том и Мадж еще не сталкивались с необходимостью поработать шутами. Одного этого уже довольно, чтобы сбить любого чаропевца с ритма и тона. Трудно играть трясущимися руками, петь сдавленным горлом, да еще и откалывать шуточки. Он немного побренчал на струнах в надежде, что музыка навеет юмористический настрой, но ничего не добился.

Вот тут-то юноша и заметил, что Мадж пререкается с Виджи. В конце концов она вытолкнула своего возлюбленного вперед, так что выдр оказался рядом с человеком.

— Я… это… знаю анекдот, вот так…

Дракон утратил интерес к Джон-Тому и перевел взгляд на выдра.

— Ты это? Ну-ну, послушаем-послушаем. Когда кончишь, я могу позволить тебе рассказать еще один — если не буду слишком голоден и останусь доволен. Но предупреждаю: угодить мне трудно. Обычно на это уходит несколько анекдотов и несколько блюд.