Чародей по вызову - [24]

Чародей потянулся за этой тонкой нитью, нащупывая разумом нужные отголоски. Коридор, коридор, поворот. Он шел не задумываясь. На чистой интуиции. Палитра ощущений постоянно менялась, смещалась. Приходилось то и дело корректировать направление. Дверь. Новый коридор. Очередной хлопок за спиной. Очередной проход впереди. Анджей замер на мгновение. Повернул назад и вышел в сквозной зал. Очень похожий на тот, в котором он бился с цукумогами. Только без зеркал. Пройдя его, Шулер оказался в маленькой комнате. Справа в углу приткнулась дверь. От полуистлевшего дерева так и веяло паранормальным. Чародей раскрутил крест. Пинком проложил себе путь. И вошел в место, где началась трагедия этого дома.

Нити. Повсюду. Красные, толстые и мохнатые. Они затянули небольшую комнату подобно джунглям. Оружие тут же запуталось, как гребень в непослушных волосах. За спиной захлопнулась дверь. Снова.

«А эта сволочь себе не изменяет…»

Слева стояла накрытая шерстяным одеялом кровать. Напротив нее громоздился покрытый темными брызгами комод с какой-то книжкой. Над ним виднелась овальная проплешина в слое пыли. Там когда-то висело зеркало.

Скрип. Скри-и-ип. На другом конце спальни на кресле-качалке сидела босоногая кикимора. Маленькая. Хрупкая. Лицо ее скрывали длинные черные волосы. Сжимая в руках окровавленное веретено, она смотрела на Анджея. И тихонько смеялась. Перед ней на полу валялся пронзенный спицами клубок, от которого веером расходились потоки шерсти, что заполнили всю комнату. Вероятно, та самая забытая на ночь пряжа, породившая нечисть.

Прыжок. Кикимора заскользила по нитям и между ними с невозможной для человека грацией. Они расступались, изгибались и подстраивались под свою хозяйку.

Достав из-за пазухи горсть листьев, Шулер широким движением разбросал их перед собой. Крапива насквозь прожгла демоническое макраме. Анджей вытащил кастет и метким броском сбил кикимору наземь. Рывком вытащил крест из поредевших силков. Телекинезом притянул брошенное в нечисть оружие. И тут же толкнул его обратно в пытавшегося подняться демона.

Притянул. Толкнул. Повторил. Не переставая расстреливать кикимору из импровизированного чаромета, Шулер подходил все ближе. Кикимора лежала ничком, прикрыв голову руками. Всхлипывая и вздрагивая при каждом ударе. Комната накренилась.

«Хрен тебе!» – ухватился за нити Анджей.

Повиснув на пряже, чародей продолжал телекинезом избивать нечисть. Комната проворачивалась на все триста шестьдесят, но выпнуть из нее Шулера не получалось.

«И если я прав о природе повелителя этого лабиринта… то у него остался всего один способ спасти свою подопечную».

Комната раскололась. Анджей оказался посреди колодца из ничего. Он падал, а рядом проносилось нечто, чему нет имени. За пределами узкого круга не было света. Но и тьмой то, что лежало за границей, назвать было нельзя. Изнанка ткани пространства-времени. Само Ничто, существовавшее еще до Слова Его.

Чародей сжался в преддверии жесткого приземления. Спустя десять минут полета ему пришлось расслабится. Через пятнадцать он начал напевать:

– I believe I can fly! I believe I can touch the sky!

Прошел час – ощущение свободного падения ушло. Точнее, Шулер перестал его замечать и будто оказался в невесомости космоса. Тогда он сменил пластинку:

– А снится нам не рокот комодро-ома! Не эта, ледяная, синева!

Еще через час ему и это надоело. Вот поэтому пространственные переходы и не используют для перемещения людей. Попробуй мгновенно преодолеть больше сотни метров – получишь целый век полной изоляции и безумие как результат. Зато они хороши для транспортировки грузов. Правда – только очень крупных и на огромные расстояния. Когда сложность и трудоемкость процесса начинает окупаться.

Через шесть часов Анджей обнаружил, что вслед за ним сквозь Ничто все это время летела та самая книжка с комода. Чародей притянул ее телекинезом. Начал читать. Какой-то дамский роман. Пролистав пару страниц, он со вздохом отложил ее.

Спустя три дня Шулер кусал губы, пытаясь угадать, кого же все-таки выберет Агнешка. Через неделю он уже знал книжку наизусть. Еще через две – сжег ко всем чертям.

«Дорогой дневник, – писал чародей в заметках на телефоне, – прошел месяц с начала моего падения. И я уже жалею, что сжег книгу. Еще больше я жалею, что не скачал никаких игр на смартфон…»

Из вихря досок и нитей Анджей вывалился в помещение без окон и дверей. Подвал. Большой. Освещенный лишь тусклой желтой лампочкой, что болтается на проводе под потолком. По бетонным стенам помещения в такой же пол сбегали трубы.

По центру же комнаты стоял могучий «черт». В рванных джинсах. С голым торсом и громадной двусторонней секирой в мохнатых руках. Раздраженно мотающий рогатой головой.

Это действительно оказался «лабиринт». Способность минотавров, дающая власть над замкнутыми пространствами.

Анджей, кряхтя, поднялся, потирая ушибленный бок. Убрал телефон. Притянул упавший рядом кастет. Достал из кармана второй. Надел их. Раскрутил крест и улыбнулся бьющему копытом полубыку:

– Разрешите пригласить вас на танец?

– Пошел в жопу.

Бросок. Цепь намоталась на рукоять секиры. Рывок. Минотавр шагнул вперед, удерживая гигантский топор. Взревел и рванул свое оружие обратно. Подловив момент, чародей прыгнул и перелетел половину подвала. Сальто. Тяжелые ботинки врезались в широкую грудь. Толчок.