Чардым остров - [26]
Художники картины там свои выставляют под открытым небом, артисты песни поют. Влюблённые замки на перила навешивают, чтоб не разлучиться никогда, а ключи в Орлик-реку выбрасывают – на счастье. Верят в счастье-то. А раз верят, то не всё ещё потеряно. Вот таким образом. И образа в церквях появляются.
А мэры всякие, губернаторы, Президенты, да Бог с ними. И не такие беды пережили, и этих переживём!
Глава 10 Случай на кафедре
Первый настоящий цикл. Цикл практических занятий. Практических занятий по хирургии. По факультетской хирургии. Чем отличается факультетская хирургия, от общей, или, скажем, госпитальной, уже не помню. Я не стал хирургом. Но что было, сейчас расскажу. Это то я запомнил хорошо. Обе группы в указанное по расписанию время подошли к зданию клиники и стали ждать во дворе. Стали ждать нашего куратора цикла.
Цикл практических занятий – это значит ежедневно приходить в течение 12 или 18 дней на кафедру, где преподаватель, он же и одновременно лечащий врач в одном из клинических отделений кафедры должен с нами заниматься по утверждённой где-то программе. Появился.
– Здравствуйте, меня зовут Имярек Иванович. Взял список, сделал перекличку. Позвал в вестибюль. Все вошли.
– Вот здесь лекционный зал. Открыл и закрыл дверь.
– Здесь гардероб. Взмах рукой.
– Там туалеты. Кивком головой указано направление.
– Вы постойте немного, я скоро… Умчался по своим делам. Несколько раз пролетел мимо.
– Сейчас, сейчас. На ходу, не задерживаясь.
Ждём… Подошёл через час, остановился, внимательно нас оглядел и спрашивает:
– Вы ещё здесь? И опять умчался. Я после этого не стал дожидаться следующего раза и ушёл, остальные, по видимому, тоже. На последнее по расписанию занятие явились все.
Собрал у всех зачётки, проставил зачёты, расписался и говорит:– Тот, кто хочет стать хирургом – станет!
* * *
А Митька-то наш оказывается всё время, как из дома своего уехал, так дневник и вёл свой, почти каждый день записывал. А как папаня ему после третьего курса фотоаппарат подарил «Зенит TTL», хороший тогда фотоаппарат в СССР среди любителей считался, у самого такой был, то Митька в дневники свои тетрадочные и фотографии стал вклеивать. Как девчонка какая, чес слово, аж смешно мне…
Да, вот он поэтому неразговорчив был, точно, поэтому… Вот тут про всё описано-записано…
Так, а вот и про стройотряд написано, про Базарный Карабулак, и фото вклеено.
А что под фото то написано? Света… Какая же это Света? Света… Не, не Света Синицина это, показывал он мне её фото раньше, Митька-то, показывал, нет, не она тут вклеена у него, не она… А что за Света-то? Ага, на следующей странице вон сколько понаписано… Ух, и не разберёшь…
Вот почерк, так все врачи и пишут… Специально что ли их так учат писать, чтобы никто потом прочесть ничего не мог? Наверно спец курс у них был, чтоб почерк сделать нечитаемым. Ну, по-русски же писал, а не понять ничего…
А, да тут сокращения всякие, стрелка вверх, типа, усилить-увеличить, а вниз если, это что, уменьшить-ослабить, да тут целый свой шифр, так-так, а что, если привыкнуть, то и ничего. Не стенография, разумеется, но и писать быстро можно, да и читать… Да и прочесть можно.
Ага. Оса! Точно, про неё же было мной, автором было писано, да на proza.ru выложено, точно, про Осу и Митька писал сам. Ну-ну…
Интересно, что мне он рассказывал, а что сам записал, сравним… год 198…
Суббота–
Какая интересная встреча произошла сегодня. Встретил чисто случайно Светлану, мастера из студенческого стройотряда Пульс. Я и не узнал её сначала. Совсем взрослая, красивая, точно актриса, сама подошла, улыбнулась и спрашивает:
– Ну что, Митяй, Осу Свету помнишь?
Да, как же её не вспомнишь. Вспомнил, конечно, узнал, обрадовался!
Как будто родного и очень близкого человека встретил… Поговорили, вспомнили, как всё было, рассказала мне, кстати, как Колька тот на пруду к ней приставал, как отшила она его. Да, а он тогда хвастался пьяный у костра, да при ней же врал, вспомнил я, как ушла она тогда в вагончик, да все тогда разошлись, противно было слушать пьяный трёп этот всем… И ещё рассказала, как она болела и переживала за меня, когда бороться я начал с Колькой, ну тогда, в школе. Что не верила хоть, что я поборю его, а всё равно так желала мне победы, что как увидала, что побеждаю я, то такой счастливой стала… Смешно! Как им мало надо. То обидятся, то радуются. Из-за всяких пустяков. А вот поговорили, и мне радостно стало. Тоже смешно… Почему так?
Сфотографировал её. Телефон мне дала. Как сделаю, сказала, то позвонил ей чтоб, если хорошо она получится на фотографии.
А мне понравилось… Вот как получилось красиво! Никогда бы не подумал, что такая она красивая в жизни. Там, в Карабулаке, в форме стройотрядовской, она так себе была, не очень… А тут! Но не дозвонился.
Несколько дней подряд звонил ей и с вахты в общежитии, и из автоматов телефонных. Эх, вспоминали, что было, а так и не догадался узнать, где хоть она работает. А кольца обручального на пальце не было.
Точно запомнил. Старше она меня, ну так что. А как мне обрадовалась, и мне тоже хорошо с ней было очень разговаривать…
Автор рассказывает о своей встрече с Северной Двиной спустя четверть века после первой поездки. Следуя по знакомым местам, он описывает зримые перемены, происшедшие в жизни северян за годы послевоенных пятилеток, сегодняшний день, далекое и недавнее прошлое края.Второй рассказ — о Мезени. Читатель побывает в удорских деревнях с их своеобразным бытом, проплывет по речным плёсам на лодках, посетит старинные русские села Нижней Мезени.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.