Чардым остров - [16]

А на кого же ещё смотреть то, кроме Митьки бабка одна старая на автобусе том прибыла, ну не на неё же этой красавице смотреть… Рулевой барку подвёл к мосткам хлипким, что причалом гордо называли, моторист грязный, как чёртик и молоденький, моложе Митька нашего, выскочил откуда-то снизу, канатом-концом закрепил барку к причалу и к бабке подскочил…

– Бабуля! Давай помогу…

И сумари бабки той с баулами перетаскивать от автобуса в барку стал. А Митька так и не придумал пока с чего же разговор с этой дамой-барышней начать.

Вдруг собачка от ног её, девушки этой собачка, как Митька на борт поднялся, так и кинулась брюки Митьковы обнюхивать. Белая такая, пушистая собачка, шерсть-волосы глаза закрывают собачке, носом смешно туда-сюда. Выручила собачка Диму. Дима и подсел рядом к той, от кого взгляда оторвать не мог, и спрашивает:

– Девушка, а как собачку Вашу зовут?

– Леси её зовут, а меня Марина…

– Марина? А меня Дима…

Митёк осмелел сразу, взгляд его остановился на часиках на руке Марины. Что-то было не так…

– Мари, а что это у Вас часы отстают?

И за руку взял её, Марину эту, от неожиданности…

– Я не Мари: – девушка ему ответила, – а если тебе, Дима, трудно много букв выговаривать, зови меня просто Маша!

А руку она так и не попыталась вынуть из Митькиной руки. А Митька и забыл про вопрос свой, уставился на неё и всё… Уже и чёртик-моторист конец, в смысле, канат, отвязал, и мотор запустил, рулевой уже пошёл в обратный путь к острову на барке этой, бабка ухмыляться начала… Митькин же организм блаженство испытывал, никогда ему хорошо так не было… Всё куда то ушло-улетучилось. Глаза эти, карие, громадные, с поволокой улыбчивой поощряли и успокаивали его, руку Машину он не заметил сам, как нежно поглаживать начал. Моторист рулевым переглядываться начали и похихикивать… Надо же! Ведь явно только что познакомились эти двое. Познакомились при них и молчат, друг на друга вылупились, рты свои в улыбках оставили. Переглядывались-посматривали моторист и рулевой на них, да надоело им. Стоп кадр получился. Не шелохнулись они, двое эти, он и она. Потом и бабка в пол уткнулась, рулевой за курсом следить начал, а моторист вниз куда то унырнул…

А эти двое… Ну что там Маша-Марина думала, не знаю я. Может она представляла, как этого смешного юношу в светлом и неуместном его здесь костюмчике переодеть надо по её вкусу. Может именно об этом она и думала. Несуразные брюки у костюма его были, с отворотами внизу, никто не носил так тогда. Или она хотела уже вместе с ним перед сестрой своей в Саратове покрасоваться. Поинтересней он, Дима этот, чем муж у сестры её выглядел, и причёска у этого модная оказалась. Короче, не могу я сказать, что в голове у этой Марины было, никак не могу. Хоть я и автор, но неведомы мне все мысли героев своих. Но про Митьку могу сказать.

– Ничего он не думал. Н И Ч Е Г О. Просто ему было хорошо. А что дальше было, или точнее, что будет, так завтра и узнаете, когда завтра это настанет здесь.

Рецензии

Бывает так! Я сама чувствовала какое-то блаженство, пока про их МОЛЧАНИЕ читала… иногда без слов можно сказать больше…

Ирина Шкода 21.09.2009 23:26

* * *

Глаза эти, карие, громадные, с поволокой улыбчивой поощряли и успокаивали его… Юра, давай, переименуем Митька в Юру, чё уж там. Или уж Марину в Светку

Марина Снигирева 21.09.2009 15:57

* * *

Нет уж, персонажи выдуманы… И живут они своей жизнью!

Юрий Казаков   22.09.2009 10:33

Глава 2.День Нептуна

Барка дошла до причала студенческого лагеря труда и отдыха мединститута, руки наших героев Маши и Димы расстались.

– Ну, мы доплыли, мне пора идти, у меня здесь практика, вечером сможем увидеться…

Марина вновь ободряюще улыбнулась Митьке и пошла по качающимся мосткам причала, потом вдоль песчаному берега, куда то вглубь острова и скрылась из вида. Это была фантастика… Как такое могло с ним случится? Но это произошло… А душа у Мити пела, распевала:

– Была Маша, была Маша,

Станет наша, будет наша!

Маша раму мылом мыла

Вдруг любовь её накрыла…

Маша Диму повстречала,

Никуда не убежит!

Дима Машу увидал,

Свою любовь в ней угадал…

Идёт Митька, и всё вокруг ему нравится, и обшарпанные столы и стулья открытой столовой нравятся ему, и домики-скворечники деревянные на сваях для проживания глаз Митькин радуют. Идёт Митька, примечает всё… А вон явно домик сторожа лагерного, туда и бабка та, с лодки-баркаса с сумками своими еле-еле кандыляет. И у сторожа дом на сваях, прямо избушка целая, с трубой-дымом, у крыльца собачонка лежит с кольцом-хвостиком. Романтика, просто – сказка!

Ага, вот и администрация-начальники… Отдал путёвку Митька, на отдых в лагере этом, в деканате купленную-полученную… Да по блату та путёвка была, хоть и не по великому… Жильё-домик сказали выбрать ему, где понравится. Ох, хорошо то, как всё тут! А что, вот тут… Эти скворечники пустые ещё, два на одних сваях установлены, дверь в дверь. Читал Митька в школе про бунгало. Точно БУНГАЛО это…

Но электрическая розетка работает… Замка нет, ручки дверной нет, шпингалет изнутри закрыться – тоже нет… Кровать есть металлическая, одноместная, если сесть на которую, так попа севшего так до полу и провалится!