Чара силы - [61]

Чародейка улыбнулась. Последний раз взглянув на нее, Даждь промолвил:

— Налей‑ка мне вина напоследок.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Получив весточку от Марены, Кощей гнал коней и людей, торопясь в Пекло. Даждь был сильным чародеем, и еще неизвестно, сможет ли с ним справиться Марена. Не ускользнет ли он опять, как бывало? После гибели Яблони Кощей почти поверил в неуязвимость своего врага. И вот он в ловушке.

Оборотень, проделавший весь путь туда и назад без передышки * на последних верстах отстал, хромая и спотыкаясь, но Кощей не нуждался в проводнике. Пади под ним последний конь — он бы побежал пешком, столь велико было его нетерпение.

Взмыленный конь остановился у крыльца. Кощей чуть не рухнул с седла, но холопы подбежали и на руки приняли повелителя. Остальные всадники только подъезжали к воротам.

— Он… здесь? — воскликнул Кощей, ожидая самого худшего.

— Да, повелитель, — сказал один из воинов. — Его сторожит хозяйка!

Оттолкнув слуг, Кощей бегом бросился в дом.

Марена встретила его на пороге, и лицо яснее слов выражало ее чувства — гордость от свершенного дела и облегчение, что дело наконец завершено.

— Это правда? — Кощей схватил ее за плечи и встряхнул. — Он здесь? Схвачен?

— Дался в руки, как ягненок, хотя и показывал коготки, — похвалилась чародейка. — И ты мог не спешить так — он совершенно не опасен.

— Как бы не так, — фыркнул Кощей. — Твой Даждь неуязвим и силен. Знаешь, что он сделал? Убил моих сестер — Ехидну и Яблоню! Одну просто задушил, сломав ей горло, а вторую пристрелил из лука и, судя по ранам на ее теле, потом надругался над нею!

Вспоминая об этом, Кощей судорожно стиснул кулаки, представляя, что сделает с пленником.

— Я хочу на него посмотреть, — сказал он. — И немедленно!

— Идем, — с готовностью откликнулась Марена.

Она потянула его за собой, и Кощей почти побежал, горя нетерпением поскорее увидеть своего неуловимого врага. Конечно, он видел Даждя и раньше и теперь представлял, как они взглянут друг другу в глаза, что скажут, как будет вести себя пленный Даждь.

Марена свела его по крутым ступенькам узкой лестницы в погреба, где хранила припасы. Перед маленькой низкой дверкой стояли навытяжку сторожа. Одним из них был Падуб. Он отсалютовал подошедшим и посторонился, давая дорогу.

Дверь распахнулась от прикосновения чародейки к замку. Марена и Кощей вошли.

Кощей ожидал увидеть закованного в цепи пленника, валяющегося на охапке соломы в углу, но вместо этого в полутемной каморке, куда свет падал из крошечного, затянутого паутиной окошечка, стояла широкая лавка. На ней, разметавшись во сне, спал Даждь.

— Он мертв? — ахнул Кощей.

— Нет, — Марена притворила дверь, — но крепко спит… Знаешь, я сама не смогла его убить — мне хотелось, чтобы эта честь досталась тебе… Ну и, кроме того, — прибавила она в смущении, — мне с ним было так хорошо ночью…

Кощей подошел ближе и наклонился над спящим, стараясь разглядеть его в полумраке. Даждь оказался совсем не таким, как себе представлял Кощей. На лавке спал атлетического сложения человек сорока с небольшим лет, с ранней сединой в длинных волосах. Красивое лицо его было спокойно, но вот что‑то Явилось ему во сне — он шевельнулся, легкая морщинка прорезала высокий лоб, и губы прошептали чье‑то имя.

— Ма… Ма–ре…

— Он зовет тебя, — определил Кощей.

— Вполне возможно, — хмыкнула Марена, — особенно если учесть, что по закону он мой муж.

— Погоди, погоди, — спохватился Кощей. — Только что ты сказала, что тебе с ним было хорошо ночью. Он что, провел с тобой ночь?

Чародейка победно улыбнулась, обнимая Кощея за плечи.

— Что тут такого? — молвила она. — Он имел это право!

— Но ты же знаешь, почему я преследую его! Я боялся, что он станет отцом сына, который о свое время...

— Не забывай, что я не могу иметь детей, — остановила его Марена. — Кроме того, в постели влюбленный мужчина не скрывает ничего от любимой женщины. Я вытянула из него все о его похождениях — оказывается, он слишком любил меня, чтобы поглядывать на сторону. Он сам мне это сказал, так что можешь быть спокоен… Ну, а если случится чудо, — чародейка указала глазами на свое тело, — и я понесу от него, то мы всегда сможем обмануть судьбу и сказать, что это твой сын… И кроме того, вдруг родится девочка?

Сраженный ее доводами, Кощей не стал возражать.

— Я тебя люблю, — сказал он, целуя чародейку. — И просто восхищен, как тебе удалось его подманить!

— А ничего особенного делать и не надо было, — фыркнула Марена. — Он явился ко мне сам — ему, видишь ли, было надо, чтобы я сделала некое зелье для его чары. Он собирается оживить какую‑то женщину. Я согласилась — для того, чтобы взять его в плен… Он оказался слабее, чем я думала и чем наверняка ожидал ты. Я припугнула его пытками, которым. ты якобы собираешься подвергнуть его, и предложила безболезненный уход из жизни — выпить яду… Так вот, — лицо Марены сияло победной улыбкой, — непобедимый герой, сражавшийся с чудовищами и злодеями, струсил как ребенок!.. Бели бы не мое зелье, я бы сказала тебе, что он мертвецки пьян.

— Пьян?!

— Ну конечно! Перед тем, как выпить яд, он потребовал вина и выпил его столько, что я удивилась, как он не свалился сразу! Но зато теперь он полностью в моей власти. Я могу пробудить его, а могу погрузить в вечный сон… Он будет спать, сколько я захочу!