Чао, Италия! - [9]
А если в Латинской Америке случилось землетрясение, то обязательно на это прореагирует Римский Папа, ибо, согласно последним данным, прирост католиков в этой части света только за один год перевалил за миллион.
Я еще по слухам знал, что вижу перед собой потрясающего профессионала, но как о человеке мне о нем рассказал именно его рабочий стол.
Стол был завален бумагами. Их было много, они были разных размеров и цветов: белые бумаги из принтера с текстами распечатанных новостей, маленькие цветные бумажки с какими-то напоминаниями самому себе, например, кому-то позвонить. Справа и слева лежали стопки книг с закладками. Рядом стояли несколько небольших контейнеров с ручками. Это важная деталь: ручек должно быть много, потому что в самый нужный момент они, конечно же, не пишут.
Между всем этим изобилием предметов стояли фотографии близких – взрослых и детей.
Картину дополняли какие-то брелки, спутанные провода от телефонов, пара настольных светильников и гудящий компьютер.
Но была еще одна деталь, благодаря которой я мгновенно понял: Букалов – свой!
Эта деталь – домашняя пыль.
Все предметы на столе были слегка покрыты простой домашней пылью.
Но я хочу пропеть гимн этой пыли, потому что она значит для меня гораздо больше, чем любые рассказы о хозяевах.
Я бывал в десятках домов, где столы сияли чистотой и полировкой, вазы были протерты до блеска, а упавшая бумажка мгновенно подбиралась. В таких домах я восхищался мастерством уборщицы, но ничего не понимал о хозяевах.
Согласитесь, что может сказать о хозяине чистый протертый стол? Только то, что у него есть чистая тряпка, педантичная жена и измученная домработница.
Но если ты, как минимум, поменял жену и наконец расположил на столе свои любимые и нужные вещи, чтобы они постоянно находились у тебя перед глазами, то ровно через неделю перед тобой возникает дилемма – как это все протереть от пыли.
Это чисто мужская проблема, но я говорю о ней смело, потому что на самом деле это не проблема чистоты, а важный вопрос твоего душевного комфорта.
Ты понимаешь, что стол протереть надо, но знаешь, что это кошмарная операция – добрую сотню каких-то предметов, мятых листиков, затупленных карандашей и непишущих ручек ты должен поднять, протереть и положить на место. Причем ты не можешь доверить эту процедуру никому – даже любящая жена все поставит обратно не так или, не дай Бог, выкинет бумажку, на которой записан важнейший телефон, который может изменить твою жизнь и дать возможность заработать миллион долларов. И вы давно бы их заработали, если бы помнили, чей это телефон и куда подевались оторванные вами две последние цифры.
И ты мужественно начинаешь искать этот клочок с утерянными цифрами. Поэтому ты откладываешь генеральную уборку со дня на день, выслушиваешь от близких замечание, что у тебя на столе раскардаш, а потом совсем отчаиваешься, потому что оказываешься перед выбором: либо нужно очистить стол и рассовать предметы и бумаги по ящикам и доставать их по случаю, но тогда ты раб этого стола, либо…
Поэтому ты принимаешь важное философское решение – пусть все стоит так, как стоит, ибо никто не знает, сколько жизни каждому из нас отпустил Господь, и лучше смотреть на чуть пыльные, но дорогие вещи, чем на пустой, но чистый стол.
Душевный комфорт важнее комфорта бытового, не так ли?
Да, это мое, чисто мужское рассуждение.
И я не думаю, что женщины согласятся со мной.
Но от них я этого и не жду.
Так вот, я посмотрел на рабочий стол Букалова и понял, что нашел родственную душу, относящуюся к жизни с необходимой долей небрежности.
Последующее рассмотрение рабочего кабинета только укрепило это мнение.
Вокруг, до потолка, стояли книжные полки, забитые книгами, о которых мечтает любая библиотека – книги на разных языках, разной тематики.
Еще на одном столе стояли большой крутящийся глобус и настоящий патефон со старинной пластинкой.
Хозяин покрутил ручку и поставил иголку на диск.
Из недр аппарата заиграл хриплый оркестр и какая-то певица запела романс. Пластинка крутилась неравномерно, и романс был похож на завывание собаки на Луну.
Дети, увидев диковинный агрегат, завизжали от счастья, получили по конфете и немедленно приступили к разгрому букаловской квартиры.
О пользе кухонных разговоров
Мы же пошли на кухню, где уже был накрыт стол со смешанной итало-русской кухней – к примеру, сало и сыр моцарелла на соседствующих тарелках, и предались трапезе.
Заметим, что я не употребляю слово «обед», ибо трапеза – это тот же обед, но поднятый над столом и тарелками с блюдами духоподъемной идеей бесконечных тостов и благих взаимных пожеланий.
Но, главное, одухотворенной беседой.
Именно беседа и есть главная часть трапезы, конечно не в сакральном, христианском ее понимании, а в бытовом, интеллигентском.
Трапеза – это тот стол, где обед как повод.
Мне посчастливилось в дальнейшем много раз трапезничать с Букаловым, и я свидетельствую – в беседе Алексей блистал!
Я намеренно не привожу тут цитат, ведь впереди у вас целая книга.
Но о технологии его беседы сказать надо.
Согласитесь, что быть хорошим собеседником – это особое искусство.
