Чалма Искандера - [14]

Поднял корону-чалму Николай Константинович и показалась она ему тяжелей небесного свода атлантового, но внутренней слабости не показал, а торжественно возложил на свою главу лысую. А Лука сопровождал действо молитвой: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь». Присутствующие имели возможность разглядеть герб дома Романовых в качестве кокарды, а над ней обращенный вверх полумесяц.

Тут выступил стоявший неподалеку Сеид-Амир-Мир-Алим-хан, эмир Бухарский в форме генерал-лейтенанта, каковым стал в 1916 году. Он подошел к Романову и препоясал его по восточному обычаю поясом с саблей, ножны которой и эфес были щедро инкрустированы драгоценными камнями, и произнес отчетливо:

— Ла илаха иллал лаху, Искандер Зулькарнайн, — чем заставил онеметь присутствующих благоверных христиан. Впрочем, они поняли, что эмир благословил императора от себя и своих подданных.

Николай Константинович благодарно кивнул Сеид-Амир-Мир-Алим-хану и оправил на талии пояс с саблей.

Присутствующие обратили взоры к Его уже официально Императорскому Величеству в ожидании подобающей высокому историческому действию речи. Оговорено было ранее, да и сам чувствовал — ждет народ. Впрочем, народ-то за стенами храма, но донесут до него. Переврут, не без того, но главное должны услышать все.

— Благодарю тебя, Господи, за то, что выбор Твой пал на меня, ибо жизнь моя, наконец, обрела тот смысл, который Ты в нее вкладывал. Тяжка ноша, но высока цель. Я понимаю волю Твою как требование мира среди детей твоих, ныне неразумных. С величайшей скорбью осознаю, что путь к миру лежит через войну. Ты прошел путь страдания прежде чем воссоединился с Отцом Твоим, и нам предстоит этот путь. Даруй жизнь вечную тем, кто погибнет во славу Твою. Прости и тех, кто пошел против Тебя в помутнении разума и чувств. В любви Твоей да обретут они Истину.

Я хочу, чтобы все поняли, что отныне в государстве нашем все равны — все граждане одной великой империи! Несть ни эллина, ни иудея, несть православного, католика, мусульманина — все они возлюбленные чада Божьи, в меру своего разумения понявшие Святое Слово Его. Религий может быть много, но Бог Един, как говорит наша Святая Церковь, как недавно сказал мой брат эмир бухарский, огласив Символ мусульманской веры. Бог един и мы едины в Нем. Негоже нам поднимать друг против друга оружие. Но негоже и опускать его, когда кто-то посягнет на наше единство! Воинствующие безбожники решили разделить нас с тем, чтобы властвовать, как над рабами. Все имели печальный случай убедиться, что власть их пробуждает в заблудших душах человеческих худшее, что только может в них существовать: дьявольскую готовность убивать и истязать ближнего своего во имя собственной выгоды, во имя власти одних над другими. Я сделаю все, чтобы наша жизнь была устроена по Божьим законам, по справедливости, она не может быть такой, как прежде, ибо этот путь завел нас в кровавый тупик, где мы сейчас пребываем. Но для того, чтобы устроить жизнь, сначала надо навести в ней порядок, перейти к мирной жизни.

Мы сейчас всей страной на военном марше, к которому нас принудили, поэтому я не могу гарантировать, что не буду убит. Посему сразу оглашаю, что наследником моим на троне будет сын Александр, боевой офицер, знающий, что такое окопы и раны. Он, если что, примет трон и державу.

Николай Константинович подошел к сыну и возложил на него чалму с головы своей. Хорошо сидела новая российская корона.

— А матерью народу будет императрица Надежда, — надел он на несколько секунд чалму и на голову жены. — Без надежды нашему народу сейчас никак нельзя. Впрочем, как и всегда.

По всей империи вводится военное правление: вся полнота власти отдается генерал-губернаторам, назначаемым лично мною или, в случае военной необходимости и срочности, Верховным главнокомандующим императорских войск, каковым назначаю Лавра Георгиевича Корнилова. Генералитет он предложит на мое утверждение сам.

Корнилов сделал шаг в сторону императора и, отдав честь, вернулся на место.

— Командующим войск Туркестана назначаю генерала Зайцева.

Атаман Дутов, генерал Дутов возглавит войска казачества Урала и прилежащих губерний, а также Семиречья.

Демократия и война несовместимы, однако учреждаю Коллегию монархов Туркестана, которая будет обсуждать стратегические вопросы государства. Пока, кроме меня и Александра, в него войдут Сеид-Амир-Мир-Алим-хан, Джунаид-хан и Азиз-хан. В дальнейшем состав может быть изменен.

Также учреждаю Государственный Совет, состав которого будет определен позже, вместе с Советом будет принято решение о составе правительства. Завтра же.

Никто из полезных государству забыт не будет.

Всем повелеваю всегда помнить, что мы волю Божью выполняем, а не скот на бойне забиваем — все должно осуществляться по закону — никаких экспроприаций и контрибуций, никакого насилия над мирным населением. Это народ России, хотя временами и заблудший.

Наших союзников заверяю в соблюдении наших союзных обязательств и надеюсь на союзническое же отношение к нам. — Он заметил кивок генерала Маллесона и усмешку его представителя в Ташкенте Бейли. «Что ж, посмотрим за кем последняя усмешка», — подумал Николай Константинович и продолжил: