Чаганов: Накануне - [3]

-Да-да, конечно, я готов.- Календаров хватается за карандаш.

'Быстро пишет и, на мой взгляд, грамотно, что не так уж часто встречается ныне. Куда его в лагерь или оставить у себя? Лучше, пожалуй, оставить: дураков с инициативой следует держать поближе и под контролем'.

-Число, подпись.- Оля забирает последний лист и поднимает голову.- Теперь сядьте поудобнее, опустите плечи, положите руки на колени ладонями вверх, закройте глаза.

Календаров послушно выполняет её команды, поданные глубоким низким голосом.

'Не забудьте рядом поставить стакан с водой, которую вы хотите зарядить'. Подруга, будто подслушав мои мысли, показывает кулак.

-Сейчас я буду считать до десяти... Ваши руки становятся тёплыми, веки- свинцовыми... Раз, два... На счёт пять вы заснёте... Три... Четыре.- Оля бесшумно заходит за спину и кладёт руки ему на голову.- ... а на счёт десять вы очнётесь и забудете всё, что происходило в этом кабинете.

По лицу арестантанта расплылась счастливая улыбка.

-Десять!- Мы с подругой уставились на Календарова.

'Смятение в глазах, пытается понять где он, что с ним... Неужели гипноз, всё-таки, работает? Сомнительно,... строгих научных доказательств его существования нет, поэтому столько проходимцев подвизается на этом поприще. Тогда наложение рук? Наши с Олей акупунктурные точки на голове так хорошо работают потому, что их действие тысячекратно усилено нейронным программированием, которому мы подверглись. Суперпозиция этих воздействий? Не уверен'...

-Сидоров!- В комнату заглядывает вохровец.- Увести.

-Гражданин начальник,- 'Бендер' заламывает руки, опять впадая в своё привычное истеричное состояние.- возьмите меня к себе в библиотеку...

Переглядываемся с подругой, она заметно расстроена.

-Почему в библиотеку?- Мысли лихорадочно скачут.

'В любом случае надо его брать под свой контроль'.

-В камере слух прошёл, что вы ищете библиотекаря.- Календаров торопится, захлёбывается словами, проглатывает слоги.

-Подумаю.- Одновременно выдыхаем с Олей.

Москва, Лосиный остров,

ЦНИИ туберкулёза, санаторий 'Белая ромашка'.

30 июля 1937 года, 14:20.

-Знаете, товарищ Чаганов, простите, я не очень разбираюсь в ваших эмблемах,- кандидат медицинских наук Николай Шмелёв, подтянутый высокий мужчина средних лет в белом халате, брезгливо отодвигает листки с показаниями Календарова от себя.- я бы на вашем месте не очень доверял показаниям этого проходимца.

-Вы знакомы с ним?

-К счастью нет,- доктор поджимает губы.- но наш круг довольно узок, к тому же я имею много друзей в ВИЭМе, поэтому сумел составить полное впечатление о нём.

-Сразу скажу, Николай Андреевич,- мы с Олей сидим в небольшой ординаторской санатория, куда нас проводил дежурный.- что мы полностью разделяем ваше мнение о личных качествах этого субъекта, но нас интересуют факты, касающиеся описанного там лекарства.

-Такое лекарство науке неизвестно,- Шмелёв с интересом смотрит на мою спутницу, движением руки откидывая упавшую на глаза прядь волос назад.- это всё что я могу сказать вам по этому вопросу. Марцелий Вильгельмович Ненцкий, конечно, был широко известным химиком и фармацевтом, и, действительно, работал в инсттитуте Экспериментальной медицины, но я не слышал чтобы он занимался лекарством от туберкулёза.

'Это я и без вас знаю. Алло, я с тобой разговариваю'.

-В спецлаборатории было синтезировано небольшое количество этого вещества и даже испытано на одном тяжёлом пациенте,- приходит мне на помощь Оля.- вот ознакомьтесь с результатами.

Оля достаёт из папки и передаёт Шмелёву ученическую тетрадку и несколько рентгеновских снимков, тот с минуту изучает рентгенограммы на свет и затем весело смеётся.

-Это, безусловно, снимки одного и того же человека,- небрежно помахивает ими в воздухе.- но подозреваю, что на них перепутаны даты: этот сделан в самом начале болезни, а этот, видите маленькие белые кружки, потом. Зная репутацию Календарова, смею предположить, что это сделано намеренно.

-Ошибки нет,- мягко возражает Оля привстаёт и грациозно всем телом через стол тянется к Шмелёву, пытаясь что-то разглядеть на рентгене.- это снимки в динамике. Календаров не имеет к ним никакого отношения.

-Стадийность?- Смутился доктор, с трудом отрывая глаза от фигуры девушки и возвращая их на рентгенограмму.- Та-ак, тут у нас вторичный... средний очаговый... туберкулёз, а здесь, в худшем случае, лишь плеврит...

Шмелёв срывает пенсне и подносит снимок близко к лицу.

-... выходит обызвествление при капсулировании...- бормочет он себе под нос.- что это? Понятно, дневник... изониазид... три раза в день по ... грамм... три месяца.

-Если это подтвердится, то будет событием мирового значения!- Врач снова возвращается к снимкам, от снимков- к Оле.- Позвольте, а где эпикриз?...

-Только выписка из диспансера.- Оля протягивает Шмелёву карточку больного.

-... Илья Ильф. Тот самый Ильф? Вы станете знаменитой! Вас будут носить на руках!

- Кх-хым...- прерываю я диалог докторов.- положим, у руководства товарища Мальцевой несколько иной взгляд на ситуацию: будучи студенткой второго курса медицинского института, она самовольно стала испытывать на людях неизвестный препарат, полученный ей в кустарных условиях у себя на кухне...