Ча-ча-ча - [116]

— Здесь. — Он сморщился от боли, указывая на голень.

Я не умела отличить большую берцовую кость от малой, поэтому даже не стала пытаться поставить диагноз. Я знала только одно — мы тонули, капитан лежал со сломанной ногой, и мне предоставлялся шанс стать спасателем.

— Так. Что мы теперь будем делать?

— Надень спасательный жилет. Потом наденешь жилет на меня, — сказал он и содрогнулся, когда боль пронзила его ногу.

Я побежала в рубку, взяла жилеты и аварийку и притащила их на палубу, где лежал Кулли.

Я надела спасательный жилет и достала пузырек с демеролом.

— Вот. Прими это, — сказала я и дала Кулли две таблетки.

Он проглотил их и потянулся за жилетом. Я помогла ему надеть и застегнуть его.

— О'кей, — сказал он. — Теперь подтяни шлюпку поближе к шхуне и закрепи ее.

Я выполнила его приказ и подтянула восьмифутовую шлюпку, которая плыла позади «Марлоу», как можно ближе к шхуне. Потом я привязала ее к борту.

— Ты можешь двигаться? — спросила я.

— У меня нет выбора, — ответил он. — Стащи меня с палубы и помоги залезть в шлюпку.

— Стащить тебя? Да ты весишь, небось, все сто шестьдесят пять фунтов[70].

— Хорошо, не надо меня стаскивать. Просто помоги мне сползти самому.

Я протащила Кулли через всю палубу, благодаря Бога за то, что она была скользкой и мне удалось это сделать.

Я забросила аварийку в шлюпку и залезла в нее сама.

— О'кей, капитан Харрингтон. Теперь ваша очередь, — позвала я его, протягивая руки, что бы помочь ему слезть вниз. — Не торопись, будь осторожен. Не думай о том, сколько это займет у тебя времени.

Кулли медленно сполз в шлюпку, гримасничая от боли, но не разжимая губ. Я отнесла это на счет его англосаксонского происхождения. Нет, сэр, они никогда не жалуются. Если бы я сломала ногу на тонущем корабле, то орала бы так, что меня услышали все до одного офицеры береговой охраны. И никакое радио бы не понадобилось.

— Мне надо отвязать шлюпку и грести? — спросила я, когда Кулли был уже на борту.

— Секунду. Я хочу в последний раз взглянуть на «Марлоу». — Он судорожно сглотнул и посмотрел на шхуну долгим, тяжелым взглядом. Его глаза наполнились слезами, которые он не пытался скрыть. — Я вложил в эту лодку все свои деньги, — выдавил он, сдерживая рыдания. — И почти всю свою любовь.

— Знаю. Я знаю. — Я чувствовала его горечь. Она была мне знакома. Я тоже вложила кучу денег и любви в Маплбарк, и он тоже затонул. — Все будет хорошо, — сказала я, пытаясь убедить и Кулли, и самое себя. — Мы справимся. Обязательно.

— Обязательно, — эхом откликнулся Кулли.

— Как демерол, действует?

— Немного.

— Тогда можно грести?

— Да, но сначала найди сигнальную ракету в аварийке.

Я достала сигнальную ракету, не имея никакого понятия, что с ней делать.

— Выстрели в воздух, как из пистолета, — объяснил Кулли. — Если береговая охрана нас ищет, они ее заметят.

Я выстрелила. Ракета улетела в небо.

— Это все, что мы можем сделать, Сонни, — сказал Кулли. — Пора отплывать.

Он еще раз посмотрел на «Марлоу», после чего переключил свое внимание на меня.

— О'кей, дружище. Начинай грести.

— Куда? — спросила я, беря весла.

— В Брэнфорд.

— Я ни разу не была в Брэнфорде. Как я узнаю это место?

— Просто греби, пока не увидишь землю.

— Ну, это пара пустяков, — сказала я и начала грести. И гребла, гребла.

Через полчаса гребли мышцы моего пресса болели нестерпимо, ладони покрылись волдырями, а спина вообще ничего не чувствовала. К тому же меня начала пробирать дрожь.

Я посмотрела на Кулли. Он лежал на дне шлюпки с закрытыми глазами. Его тело ослабело от боли и перенесенных испытаний. Волна любви охватила меня. Я отпустила весла, открыла аварийку, достала одеяло и укрыла его. А потом снова стала грести.

Я пыталась развлекать себя шутками. Я рассказывала сама себе анекдоты, загадывала загадки и придумывала шуточные стишки, один неприличнее другого.

Потом я попыталась представить, что нахожусь в клубе здоровья Лэйтона и занимаюсь на тренажере. Я думала о том, каким плоским будет мой живот после этой гребли и какими красивыми станут у меня мышцы рук.

А еще я думала о тех приятных вещах, которыми мы займемся с Кулли, когда будем спасены — от похода в кино с остановкой в закусочной, до слушания судебного заседания штата Коннектикут, на котором Бетани приговорят к поджариванию на электрическом стуле.

Кроме того, я возносила хвалу Господу. Я благодарила Его за ту шлюпку, что спасла нас с Кулли. Я благодарила Его за демерол, который, кажется, облегчил Кулли боль. Я благодарила Его за все те летние каникулы, что провела в лагерях, без которых никогда бы не научилась грести. Я даже придумала такую игру — благодарности, воздаваемые Господу в алфавитном порядке («Спасибо за то, что есть Америка», «Спасибо за тот берег, что приближается с каждой минутой»… «Спасибо за Кулли» и так далее)

Потом я начала петь. И знаете, что я пела? Рок, песни из фильмов, рекламные заставки и тому подобное. Ну и что. Да, голос у меня неважный, но Кулли был в глубокой отключке и ни на что не обращал внимания.

«Вдоль по ручью греби, греби, греби», — распевала я, думая о том, пробовал ли тот, кто написал эту песню, проплыть на шлюпке через пролив Лонг Айленд. «Сладкие мечты зови, зови, зови».