«Цесаревич». Часть II. Линейный корабль, 1906–1925 гг. - [10]
Предусматривалась и "обратная связь", последующие отчетные работы гардемаринов о том, что они увидели и поняли. Введены были и отчеты по изучения своих кораблей, их техники и вооружения с описанием главнейших конструктивных отличий и выполняемых при обслуживании корабля работах.
Иным, при сохранении норм прежнего Морского устава, были распорядок службы и обучения гардемаринов. Они его почувствовали в первые два месяца внутреннего плавания. Вместе с учениями по боевому расписанию им пришлось принимать участие и в угольных погрузках, которые теперь — по опыту 2-й эскадры— сопровождались неукоснительным контролем скорости и почти всегда превращались в соревнование между кораблями. От гардемаринов требовалось уверенное и свободное знание обширного круга теоретических основ их специализации, умелое и инициативное их применение в ходе плавания, освоение важнейших обязанностей и навыков соответствующих матросских специальностей.
Отработана была и форма учета занятий с гардемаринами. На "Цесаревиче" их начали вести с 15 июня. Занятия могли проходить по какому-либо из шести предусмотренный ведомостью разделов: морская практика, штурманское дело, механическо-трюмное дело, минное дело, специально-механическое дело, судовые учения.
Завзятый англоман, И.Ф. Бострем не упускал случая ознакомить в плаваниях экипажи и гардемаринов с опытом считавшегося им во всех отношениях образцового английского флота, его обычаями и практикой. Во всех этих начинаниях ему, конечно, содействовали и офицеры. "Гардемаринами занимались все", — вспоминали этот опыт участники первых плаваний. В.А. Белли, контр-адмирал советского флота, свидетельствовал в своих воспоминаниях о весьма тщательном подборе офицеров и их внимании к гардемаринам, о примерах строгого выполнении ими своих обязанностей, о готовности делиться своим боевым и служебным опытом, о ненавязчивой, но последовательной системе воспитания.
Так возрождались лучшие обычаи времен начала броненосного флота. Высочайшая требовательность и личный пример офицеров позволяли надеяться, что новые кадры не повторят ошибок прошлого.
Не менее важной и сложной была решавшаяся на отряде вторая кадровая задача — подготовки нового пополнения унтер-офицеров. Вместо преимущественно парусно-строевой дрессировки на рангоутных крейсерах типа "Генерал-адмирал" ученики унтер-офицеры должны были приобрести авторитет опыта службы на современном боевом корабле. Отсутствие такого авторитета и невысокий уровень общего развития прежних унтер-офицеров признавались главнейшими причинами, их неумения противостоять заговорщикам на кораблях. Поэтому, как говорилось в работе лейтенанта Вердеревского, "возобновление рухнувшей ныне связи между офицерами и командой составляло едва ли не главнейшую задачу флота и всего офицерского состава". С этой целью, как отмечалось в Отчете по морскому министерству, ученики квартирмейстеры в плавании были разделены на четыре смены. Каждая была поручена особому офицеру, который был для них "во всех отношениях ближайшим начальником и руководителем".
Таковы были исходные обстоятельства, сопровождавшие первое плавание отряда, таковы были широкий реформаторский фундамент, школа мысли и творчества, предоставленные гардемаринам.
20 августа 1906 г. в 8 час. утра поднятому на "Цесаревиче" флагу командующего отрядом 13 выстрелами салютовал форт Константин. С "Цесаревича" отвечали 7 выстрелами. В 2 час. 10 мин. пополудни с якорей на Большом Кронштадтском рейде снялись "Слава" и "Богатырь". Семафором с "Цесаревича" "Славе" было предложено пройти вперед, за нею снялся с якоря и "Цесаревич". В этом маневре продолжала утверждаться вовсе не применявшая ранее (особенно во 2-й эскадре) практика перехода флагманского корабля в общий строй, чтобы и ему дать возможность держаться в строю, а кораблям из общего строя — выполнять обязанности головного. Новый обмен тем же числом выстрелов — теперь уже прощальными салютами и корабли, следуя по створу Кронштадтских маяков, выходят за "Славой" в Финский залив. Так с первой минуты похода поручением "Славе" вести за собой отряд возобновилась его не прекращавшаяся учеба.
У Лондонского плавучего маяка (названного так в память погибшего здесь на отмели в 1714 г. купленного в Англии 54-пушечного линейного корабля "Лондон") броненосцы два часа занимались определением девиации. В 17 час. 30 мин. отряд уже во главе с "Цесаревичем" продолжил плавание. В 8 час. пополудни (счет времени продолжали вести еще по-прежнему обыкновению — по 12-часовой шкале: от полуночи до полудня) близ о. Лавенсаари нанесли на карту первые координаты счисления 60°5′ с.ш. и 28°30′ в.д.
В 7 час. 21 августа, проходя мыс Суроп, телеграфировали командиру Ревельского порта для передачи в Либаву своего места и скорости (12 уз). Это было сделано по просьбе заведующего подводным плаванием контр-адмирала Э.Н. Щенсовича (1852–1910, в Порт-Артуре командовал "Ретвизаном"), который каждое появление в море кораблей и отрядов стремился использовать для проведения учебных атак своих подводных лодок.
Весь день периодически выполняли эволюции. Перестраивались из кильватера в строй фронта (с расстояниями между кораблями 4,10 и 20 каб.) и обратно, отрабатывали задававшиеся командующим расстояния между кораблями, уточняли число оборотов машин для эскадренного 12 уз хода, тренировались в сигналопроизводстве, радиопереговорах и обмене позывными. Особенно трудно маневры дались "Славе", которой все еще не удавалось приноровиться к своей наследственной болезни — рыскливости. Выявлялись новые рецидивы прошлого. На вызов с "Цесаревича" не могли получить ответа со "Славы". На ней, как оказалось, ради подъема бельевых лееров сочли возможным разобщить сеть радиотелеграфа. С "Богатыря" же на семафорный запрос о молчании отвечали и вовсе попросту: "Аппарат плохо принимает".
Броненосец “Цесаревич” строился по принятой в 1898 г. судостроительной программе “для нужд Дальнего Востока" — самой трудоемкой и, как показали события, самой ответственной из программ за всю историю отечественного броненосного флота. Программа предназначалась для нейтрализации усиленных военных приготовлений Японии. Ее правители. не удовольствовавшись возможностями широкой экономической экспансии на материке, обнаружили неудержимое стремление к территориальным захватам. Эти амбиции подкреплялись угрожающим наращиванием сил армии и флота, и направлены они были исключительно против России.
"Первенец", имя нового русского фрегата, можно по всей справедливости считать одним из безобразнейших судов, когда-либо спущенных с верфи темзенских заводов. Он не только безобразнее "Resistens" и "Defens", но и безобразнее превозносимого американского изобретения — плавучей батареи "Derrick", которой со дня спуска суждено только лишь держаться, а не действовать на воде. Глядя на "Первенец", с его неуклюжим, сильно выступающим вперед носом, над которым зияли, как глаза какого-нибудь чудовища, два клюза, выкрашенные суриком, его можно было скорее сравнить с безобразной китайской джонкой, нежели с европейским судном, когда-либо виданным на Темзе.
Главной особенностью броненосцев типа "Полтава" стали: повышение проектного водоизмещения, принятого для балтийских броненосцев до 10000 тонн, принципиально новые состав и размещение главной артиллерии. Этим самым совершался окончательный переход к мировому стандарту типа эскадренного броненосца и открывались новые возможности для его совершенствования и развития. Реализовать эти возможности оказалось сложно, и прежде всего из-за устаревших взглядов на тактику боя.Комплект чертежей на 5 листах.
В Цусимском бою 14 марта 1905 г. броненосцы типа "Бородино" подверглись самому жестокому из возможных в то время испытаний – на полное уничтожение всей мощью сосредоточенного артиллерийского огня, которой располагал японский флот, в условиях, лишающих корабли возможности активно противодействовать этому уничтожению.Прим. OCR: Значительную часть выпуска составляет оценка автором действий эскадры Рожественского как в походе так и непосредственно в "Цусиме". Использованы материалы воспоминаний непосредственных участников событий.
Эта книга — об одном из кораблей, в какой-то мере незаслуженно забытых, обойденных славой, мало кому известных больше чем по названию. „Очаков” — само по себе это название, яркой вспышкой блеснувшее на крутом повороте истории, казалось бы, знакомо всем. Оно упомянуто в учебниках истории. Без него было бы неполным наше представление о первой русской революции. Оно неотделимо от светлого образа рыцаря революции — лейтенанта Шмидта. Но попробуйте выяснить хоть какие-то подробности о судьбе крейсера. В лучшем случае это будет минимум информации на уровне „БСЭ” или „Военной энциклопедии”.Прим.
Безвозвратно ушедшие от нас корабли и их, уже все покинувшие этот мир, люди остаются с нами не только вошедшими в историю судьбами, но и уроками, о которых следует многократно задумываться. Продолжавшаяся ничтожно короткий исторический срок – каких- то 10 с небольшим лет, активная служба “добровольцев” оказалась, как мы могли увидеть, насыщена огромной мудростью уроков прошлого. Тех самых уроков, которые упорно отказывалось видеть 300-летнее российское самодержавие, и, что особенно удивительно, не хотят видеть и современные его перестроечные поклонники и радетели.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.