Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - [39]
Стоит отметить и другие каналы воздействия церквей на национальные правительства и политику ЕС. Христианские лидеры также достаточно активны в рамках ОБСЕ (защита прав христиан в мире, за пределами ЕС), религиозные меньшинства активно пользуются инструментами правовой защиты согласно Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в рамках практики Европейского суда по правам человека. На национальном уровне в каждой из стран – членов ЕС действуют общественные и общественно-политические организации и движения, которые лоббируют интересы церквей, сотрудничая с политическими партиями, оказывая влияние, прежде всего, на социальную политику (как Консервативное христианское содружество в Великобритании или Общество св. Эгидия в Италии). Косвенным политическим влиянием обладают международные католические мирянские организации, которые имеют социально-миссионерскую и культурную направленность, – это «Католическое действие», «Communione e Liberazione», «Фоколяры», «Неокатехуменат», «Опус деи». Своим собственным влиянием обладают и католические ордена (в особенности Орден иезуитов, бенедектинцы, доминиканцы, Орден слова (вербисты), салезианцы, специализирующиеся на работе с молодежью и т. д.). Таким образом, несмотря на то, что религиозная политика ЕС основана скорее на игнорировании религиозного фактора, церквям предоставляются другие пути, прежде всего, для проявления гражданской активности верующих, межцерковных и околоцерковных объединений.
В рамках дискуссий о кризисе религиозности часто упускается целый ряд важных тенденций, которые способны в корне изменить понимание движущих сил религиозного развития Европы на современном этапе. С одной стороны, кризис понимается как упадок исторических христианских церквей, прежде всего, потеря влияния на широкое общественное сознание и формальное уменьшение количества приходов. С другой стороны, кризисом считается приватизация религии, понимаемая как отчуждение от религиозных институтов и переход религии только в частную жизнь человека.
Вместе с тем на фоне самых разнообразных проблем, стоящих перед европейскими странами, такими как миграция, исламизация, размывание основ традиционных религий, стоит говорить не о кризисе, а о религиозном возрождении. Многие явления, которые считаются маргинальными или радикально фундаменталистскими, а также движения за пределами исторических церквей, широкая социально-политическая деятельность исторических и новых церквей и общин часто игнорируются при оценке религиозной ситуации в целом. Однако всплеск самых разных движений, распространение религиозных идей и гражданская роль христианских, мусульманских и других общин свидетельствуют, что Европа не исчерпала свой духовный потенциал.
Происходящее религиозное возрождение совсем не радует представителей власти, секулярную общественность, экспертов, а скорее пугает, рождает массу вопросов: что таит в себе взрыв религиозных чувств, во что этот взрыв (или взрывы) может воплотиться и как все это изменит образ Европы, европейцев и облик каждой из европейских стран в отдельности. В силу секулярных фобий и устоявшихся стереотипов о том, к примеру, что такое церковь или приход, кризисные явления и трансформация привычных религиозных институтов не воспринимаются как возрождение религии, а значит, и не рассматривается потенциал религиозного всплеска и упускается истинный смысл угроз и вызовов в этой сфере.
Нужно признать, что религиозные возрождения (в виде ревайвелов, или обновлений, или реформаций) являются естественным процессом развития европейского христианства, начиная со св. Франциска Ассизского и продолжая Реформацией XVI в. Они происходили и в XIX–XX вв. в протестантских церквях, главным образом под влиянием ревайвелов в США, и в Католической церкви в ходе процесса «аджорнаменто», обновления церкви в середине ХХ в. после Второго Ватиканского собора. В отличие от других ревайвелов прошлого, нынешний процесс является всплеском религиозного фундаментализма как такового в секулярном обществе. Для многих европейцев религия снова превращается из средоточия мифов в мир, где сталкиваются реальные интересы. Религия вновь способна эмоционально, психологически, культурно мотивировать на достижение определенных целей новообращенных, будь то француз, принявший ислам, или африканец-харизмат. Неприятие секуляризма, миграции населения, безработица и кризис доверия к институтам власти требуют от религии и религиозных лидеров чрезвычайной социальной активности и мобильности, и более того – революционности. После периода секуляризации (а в России атеизации) граждане, особенно разного рода мигранты и молодое поколение, даже требуют религиозных общин и доктрин, которые бы радикально меняли их самих и мир вокруг. В каком-то смысле последовательная секуляризация европейской жизни и стремление отодвинуть религию на обочину гражданской жизни и современной культуры создали почву для появления фанатичной религиозности. Именно фундаментализм, который вызывает массу фобий, является признаком жизненности и европейской религиозности, и европейской культуры в целом, в которой религия традиционно играла большую роль.
