Церковно-народный месяцеслов на Руси - [85]

Основные обряды, поступки, действия, связанные с вербной неделей, совершались в воскресный день.

Вербное воскресенье проходит под знаком освященной вербы. Растение это, особенно сережки, распустившиеся почки, повсеместно считалось целебным, наделенным особой силой.

В Вербное воскресенье бабушки запекали в хлебцы шишечки вербы и обязательно скармливали его скотине (Ярославская губ.). В костромских селениях пекли «барашки» – печенье в форме вербных почек.

По верованию крестьян, если съесть девять вербных сережек, то это предохранит от лихорадки.

Почки освященной вербы советовали есть бесплодным женщинам.

Ветками принесенной из церкви вербы хлестали друг друга, и в первую очередь детей, приговаривая:

Верба, верба, Верба хлёст, Верба хлёст Бьет до слез. Верба синя Бьет несильно, Верба красна Бьет напрасно, Верба бела Бьет за дело, Верба хлёст Бьет до слез!

Не я бью – верба бьет! Верба хлест бьет до слез!

Повсюду принято было выгонять в первый раз скотину в поле вербой с вербного воскресенья.

«Ветки вербы, принесенные из церкви, обыкновенно прячутся и в случае летней грозы, а в особенности града, их выбрасывают на двор в уверенности, что от этого гроза прекращается и град перестает идти».

Придя от заутрени, хозяин бросает веточки вербы в пищу домашней скотине в надежде на то, что это предохранит скот от падежа. Несколько веток втыкают под крышу дома или хлева, чтобы скотина не только сохранилась в целости, но и домой возвращалась исправно, не терялась бы в лесу.

«Наряду с этими общепринятыми обычаями, связанными с освященной вербой, в некоторых местах, например, в Козловском уезде Тамбовской губ., существует мнение, что освященная верба, брошенная против ветра, прогоняет бурю и, брошенная в пламя, останавливает действие огня, а воткнутая в поле – сберегает посевы.

В том же Козловском уезде распространено верование, что всякий трус, желающий избавиться от своего недостатка, должен в Вербное воскресенье по приходе от заутрени вбить в стену своего дома колышек освященной вербы – средство это, если не превратит труса в героя, то, во всяком случае, прогонит природную робость».

СТРАСТНАЯ НЕДЕЛЯ

Последняя неделя великого поста.

Страстная среда – обливают скотину снеговой водой.

Четверг на страстной неделе – «великий четверг» – сосредоточил вокруг себя огромное число поверий, примет, действий, представлений. Великий четверг называют также «чистым четвергом».

Какова погода в чистый четверток, такова и в Вознесенье.

В великий четверг мороз, так и под кустом овес.

В четверг перед Пасхой варили кисель (обычно овсяный), выносили его в миске на улицу и кричали: «Мороз, мороз! Иди кисель есть! Не бей наш овес, нашу рожь, а бей быльник да крапивник!» или: «Мороз, мороз, не морозь наш овес! Киселя поешь, нас потешь!»

В этот день хозяин перед восходом солнца выходил на улицу и потряхивал соху, чтобы хлеб лучше родился. В иных деревнях выходили взрослые мужчины и женщины и изображали пахоту, молотьбу, косьбу, даже разыгрывали сцены полевых работ в доме, полагая, что это скажется лучшим образом на самих работах и на урожае. Тверские мужики в великий четверг садились верхом на кочергу и трижды объезжали вокруг избы, огорода и поля, произнося при этом: «Крот, крот, не ходи в мой огород, в день чистого четверга тебе в… кочерга». Хозяйки, заботясь о курах, четверговую золу выносили в курятник.

По отношению к домашнему скоту тоже проделывается целый комплекс действий. Мальчики с восходом солнца бегали с колокольчиками на шее вокруг деревни, «чтобы скотина прямо с пастбища ходила домой, а не плутала». У лошадей и коров подрезали хвосты. Клочок обрезанной шерсти затыкали за матицу, чтобы скотина знала дорогу домой. Чесали лошадей, чтобы «чище и здоровее были». На Пинежье в великий четверг хозяйка открывала трубу и кричала: «Пар божья скотинка, коровушка Пестронюшка, в чистом поле – обед, дома – ночлег. Не ночуй на бору, ходи ко двору!» Костромичи с той же целью разыгрывали сценку-диалог: один из домочадцев забирался на печь, другой на чердак к трубе. «С печи кричат в трубу: „Дома ли теленки?“ С чердака отвечают: „Дома, дома!“ – „Дома ли лошадушки?“ – „Дома, дома!“

И так перебирается вся скотина».

Еще в конце прошлого века в Вятской губернии происходило следующее: «В великий четверг до восхода солнца хозяйка дома, нагая, бежит со старым горшком в руке на огород и опрокидывает горшок на кол; горшок остается опрокинутым на колу в течение всего лета – он предохраняет кур от хищной птицы».

Чрезвычайно архаический обряд защиты дома и скотины совершали на рубеже XIX–XX столетий в глухих костромских деревнях.

Здесь девушка «до солнца садилась на помело, распускала волосы и в одной рубахе, без пояса, объезжала дом с постройками. Подъехав к окну, обращалась к матери: „Тетка Анна, скотина дома?“ – „Дома!“ Благословляла. И так три раза».

На Тавде (Западная Сибирь) в великий четверг хозяин отправлялся в лес, «вырубал в пне небольшое углубление и собирал туда муравьев, говоря при этом: „Как эти муравьи плодятся, так бы у меня, раба божия (имя), плодились овечки: беленькие, черненькие и пегенькие. Ключ и замок словам моим. Аминь!“» Множество обрядов великого четверга было связано с желанием очистить дом, огород, двор «от грязи, накопившейся за зиму, от нечисти, затаившейся в углах, предупредить болезни и другие напасти». В самых разных местах принято было собирать можжевельник и окуривать им внутренние помещения, огород, вымя коровам и козам, бочки для огурцов и капусты. Иногда через дымящийся верес (можжевельник) прогоняли скотину и перешагивали сами – это считалось очень действенным средством против болезней и нечисти. Скотину еще и стегали вересом, чтобы не лягалась.