Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II - [139]

. В самом деле, официальный синодальный орган «Церковные ведомости», опубликовавший этот Указ в № 16–17 (от 22 апреля), в предыдущем номере (9–15, от 8 апреля), среди прочих сообщений, упоминал об отставке Макария, в отличие от Питирима ушедшего на покой с оставлением в звании члена Св. Синода. Никакого отдельного сообщения о лишении

Макария звания члена Синода не давалось. К тому же ни Макарий, ни Питирим не являлись первоприсутствующими членами «церковного правительства», им был Киевский митрополит Владимир (Богоявленский). Таким образом, ссылка на увольнение преосвященных Макария и Питирима как на повод для роспуска старого состава Синода совершенно не выдерживает критики. Скорее всего, упоминание их имен было вызвано тем обстоятельством, что в то время Московский и особенно Петроградский Владыки всячески поносились революционной прессой как «верные рабы» Распутина и в глазах общественности являлись регэоиа’ми non grata. Разгон Синода, где якобы главную роль играли ставленники сибирского «старца», на таком фоне мог выглядеть как вполне необходимый. Ни о каких канонах Временное правительство, как ранее правительство царское, даже не заикнулись, ведь «распускаемый Синод, — по мнению А. В. Карташева, — был не церковным учреждением», к тому же, под председательством консервативного Киевского митрополита Владимира «не хотел работать вместе с обер-прокурором Львовым по подготовке и ускорению Собора и срывал все его предложения»²³. Зная дальнейшую историю, трудно согласиться с заявлением Антона Владимировича. Ведь среди «нежелавших» содействовать обер-прокурору в благородном деле созыва Поместного Собора были: архиепископ — будущий председатель Собора и Патриарх — Тихон; архиепископ, один из трех реальных кандидатов на Патриаршество, Арсений; архиепископ Сергий, оставленный и в новом Синоде; а также будущий почетный председатель Собора «консервативный» Владимир, митрополит Киевский.

Формирование нового Синода обер-прокурор В. Н. Львов оставил своей прерогативой, не забывая при этом и кстати и некстати вспоминать о необходимости восстановления канонического устройства Церкви. Среди новых членов Св. Синода, помимо архиереев — архиепископов Сергия (Страгородского), Платона (Рождественского), Агафангела (Преображенского), а также епископов Андрея (князя Ухтомского) и Михаила (Богданова), были четыре иерея: протопресвитер Московского Большого Успенского собора Николай Любимов²⁴ и протоиереи (профессор Петроградской Духовной Академии Александр Рождественский и члены Государственной Думы — профессор Петроградского университета Александр Смирнов и Феодор Филоненко)²⁵. Столь значительное число белых священников свидетельствовало о том, как понимал обер-прокурор строительство новой церковной жизни и какую роль в этом строительстве отводил рядовым клирикам. По мнению И. К. Смолича, ликвидация «старого» Синода и образование В. Н. Львовым Синода «нового», содействовали тому, что на многих епархиальных съездах духовенство стало требовать отстранения непопулярных епископов и назначения новых²⁶. Собственно говоря, изменение порядка назначения епархиальных архиереев, о чем будет сказано далее, и стало доказательством того, как обер-прокуратура хотела ограничить власть епископата за счет «соборной воли» белых священников и мирян, соорганизованных определенным образом.

Заявления о необходимости соблюдения (и восстановления) церковных канонов звучали весной 1917 г. весьма часто. Часто, особенно на первых порах, о канонах вспоминали, требуя восстановления выборного епископата. «Февральский переворот вызвал революционное брожение в епархиях, — вспоминал митрополит Евлогий. — Всюду спешно созывались Епархиальные съезды для обсуждения недочетов церковной жизни, для заявлений всевозможных требований и пожеланий, а кое-где и протестов против местных архиереев. Обер-прокурор В. Н. Львов был завален подобного рода протестами. Он держался диктатором и переуволил немало архиереев»²⁷. Впрочем, повторюсь, Львов, державшийся «диктатором» перед князьями Церкви, мирволил белому духовенству, активность которого после Февральских событий значительно выросла. Так, 11 марта он принял депутацию от петроградского духовенства, которая высказала ему общее пожелание столичных пастырей, чтобы петроградский архиерей был избран каноничным путем. «Обер-прокурор ответил депутации, — сообщал заменивший неофициальную часть „Церковных ведомостей“ „Всероссийский церковно-общественный вестник“²⁸, — что новый митрополит до тех пор не будет назначен, пока вся епархия не укажет своего избранника»²⁹. В том же номере было помещено «Заявление духовенства», приветствовавшее уничтожение «того режима, который загрязнил белоснежную ризу Церкви, который сковал Ее силы, разрознил их и придушил». Не забыли пастыри упомянуть и о своем долге — создать свободную Церковь в свободном народе³⁰. Проявили себя и представители некогда известной реформаторски настроенной «Группы 32-х петроградских священников», откликнувшихся на революционные перемены пасхальным приветствием «Христос Воскресе». Их надежда на то, что и в Православной Церкви воссияет свобода, сопровождалась призывом созвать Поместный Собор