Церковь небесная и земная - [13]

В этих явлениях формируются самые истинные понятия о Боге, о вере.

Бога представляли патриархи Единым (Быт. 14, 19), Всемогущим (Быт. 17, 1); Всеблагим. Он неоднократно являлся патриархам, беседовал с ними, как Отец с детьми, давал им утешительные обетования, ниспосылал блага (Быт. 15; 17 и др.); Всеведущим и Вездесущим, Видящим все их дела, Слышщим их молитвы (Быт. 12, 8). Он обонял их жертвы (Быт. 8, 21), изрекал им предсказания; Святейшим и Правосуднейшим, Который щедро награждал за добро и строго наказывал за преступления (Быт. 4; 11; 19 и др.); Вечным, Который заключал с ними вечный завет (Быт. 17, 7).

А по отношению к миру и человеку это Бог Всевышний, Владыка неба и земли (Быт. 14, 19, 22); Единый Верховный Владыка всей твари; Промыслитель и Правитель вселенной; нравственный Законодатель; Судия-мздовоздаятель, Который подверг наказанию прародителей за преслушание и сына их Каина за братоубийство, но праведного Еноха, не вкусившего смерти, взял (Быт. 5, 24); наказал потопом весь род человеческий за нечестие, но сохранил праведного Ноя с его семейством; казнил беззаконных жителей Содома и Гоморры, но спас праведного Лота и т. п.

Кроме Богоявлений в патриархальный период совершались и другие чудесные события, служившие для патриархов знамением благости к ним Бога и Божественного происхождения исповедуемой ими веры. Таково, например, взятие Еноха, которое, без сомнения, было известно его современникам и потомкам и производило на них благотворное нравственное действие: Енох, говорит премудрый сын Сирахов, угодил Господу и был взят на небо, – образ покаяния для всех родов (Сир. 44, 15).

Таково смешение языков за гордость и надменность (Быт. 11, 1–9) – событие, случившееся открыто перед всеми людьми, которое тем более должно было подействовать на них так, что силу его ощущал в самом себе непосредственно каждый. Таково обращение жены Лотовой в соляной столб за неповиновение воле Божией – опять назидательнейший урок благочестия, какой преподал в то время Господь людям.

В многочисленных обетованиях, данных Богом патриархам, получает полное развитие великая мысль о будущем Избавителе. И эту веру в будущего Избавителя воспитывал в них Сам Господь.

Первое обетование дано было еще Адаму и Еве после их падения (см.: Быт. 3, 15). Второе обетование Бог дал Аврааму: И благословятся в семени твоем все народы земли (Быт. 22, 18), а потом повторил Исааку (см.: Быт. 26, 4) и Иакову (см.: Быт. 28, 14). То, что под этим семенем, в котором благословятся все народы земли, святые патриархи разумели не все свое потомство, а одного Великого Потомка, или Мессию ясно исповедал Иаков, когда пророчествовал о пришествии Примирителя (см.: Быт. 49, 10). Это засвидетельствовал и Сам пришедший на землю Примиритель, когда сказал иудеям: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин. 8, 56).

Вместе с тем и самая жизнь патриархов в возвышенности и чистоте их веры представляла собой такой высоконазидательный образец осуществления высших добродетелей, что вследствие этого получала преобразовательное значение по отношению ко многим тайнам в будущих судьбах домостроительства Божия в мире. Так, бессеменное рождение Спасителя прообразовательно изображалось в неплодстве Сарры и Ревекки; соединение в Нем Божеского и человеческого естества – в лестнице, виденной Иаковом; Его страдания, понесенные Им от Своего народа, но соделавшиеся потом источником благословения для всего человечества, – в испытаниях Иосифа; Его крестная смерть и воскресение – в жертвоприношении Исаака; Его вечное священство – в Мелхиседеке; различные состояния закона и благодати – в различной участи Измаила и Исаака; благодать, данная язычникам, но потерянная иудеями, – в благословении Иакова и Исава и т. д. Вся эта эпоха с ее величавыми представителями есть преобразовательное зеркало, в котором явственно отражались будущие судьбы Церкви и мира.

Вера патриархов находила свое внешнее выражение в богослужении. Но богослужение в эту эпоху не получило еще определенных форм и состояло главным образом в принесении жертв. Жертва выражает мысль, что все, что мы имеем, не наше, а Божие. Соединение молитв с жертвоприношением должно было напоминать людям, что Бог принимает их молитвы ради той жертвы, которую впоследствии принесет за всех людей пришедший на землю Сын Божий, Спаситель мира.

Раз сделанный жертвенник получал священное значение и на последующее время, так что он избирался для жертвоприношений и последующими патриархами предпочтительно пред другими жертвенниками и служил местом особых явлений и видений (каковым был, например, жертвенник в Вефиле). Самый жертвенник для священнослужения освящался через возлияние елея, и к совершению богослужения приступали с особым приготовлением, состоявшим в омовении тела и перемене одежды (см.: Быт. 35, 2). Сугубыми обетами придавалось некоторым жертвенникам особое священное значение в смысле постоянного «дома Божия», то есть как бы храма, на содержание которого отдавалась десятина имения (см.: Быт. 28, 20–22).

Со времени Авраама введен был, как средство вступления в Ветхозаветную Церковь, особый обряд