Церемония трех - [9]

— Дорогая, — прошептал он хриплым голосом, все еще лаская ее руку, — после омовения я буду просить у Рафаэля прощение за все, что ему пришлось испытать по моей вине, это часть церемонии. Ты позволишь попросить прощение у тебя тоже?

Элайна не понимала, что он имел в виду, но его голос звучал так искренне, что она не могла лишить его шанса извиниться любым способом, который он сам выберет.

— Конечно, — сказала она нежно, погладив его большую, грубую руку. — Мне это будет приятно, Торн.

— Я надеюсь на это, — произнес он серьезно, заставив ее вновь задуматься, что же конкретно он предлагал сделать. Но прежде, чем она успела спросить, Рэйф позвал их обоих к ванной, где ароматный пар уже поднимался над водой.

Рэйф уже разделся, его гладкая, загорелая кожа поблескивала в тусклом свете ванной комнаты, и Торн, не теряя времени, начал снимать свои черные кожаные штаны и рубашку, обнажая мускулистую грудь и узкие бедра, переходящие в мощные мышцы ног. Элайна очень старалась не смотреть на то, что было у него между ног, или у Рэйфа, но не смогла удержаться и пару раз подглянула. Оба мужчины были необрезанными, и она заметила, что оба были уже наполовину возбуждены. Член Рэйфа был на тон темнее его кожи, темный, толстый ствол, в окружении черных волос, а у Торна — длинный и прямой, темно-красный, уже с каплей смазки, жемчужиной венчающей широкую головку.

Элайна нервно теребила завязки купальника, размышляя, когда и ей предложат раздеться, но Рэйф, похоже, был доволен на данный момент, погружаясь в ванну сам и жестом приглашая Торна присоединиться. Он посмотрел на Элайну, как будто почувствовав ее неуверенность, и улыбнулся.

— Не стоит так волноваться, моя дорогая, — сказал он нежно. — Первая часть омовения включает Торна и меня. Я не буду просить тебя снять одежду, до тех пор, пока не настанет время тебе войти в воду.

— Хорошо, — почувствовав небольшое облегчение, Элайна присела на мраморную скамейку, рядом со стопкой полотенец, вздрогнув, когда почувствовала холодное прикосновение камня к практически обнаженной попке.

Казалось Рэйф точно знал, что делает, и подозвал к себе Торна, который сократил расстояние между ними так, что они оказались всего в нескольких дюймах друг от друга в горячей воде. Рэйф добавил какое-то душистое масло в воду, но не было никаких пузырьков, которые бы закрывали обзор. Глядя вниз со своего места на скамейке, Элайна ясно видела его темную, толстую эрекцию, ненароком касающуюся более длинного члена Торна, но ни один мужчина, казалось, не стремился избежать интимного контакта. Она задумалась, что именно включает в себя ритуал омовения, но ей оставалось не долго об этом размышлять.

— Торн, — произнес серьезно Рэйф. — Желаешь ли ты выйти из тьмы на свет?

Высокий, светловолосый вампир утвердительно кивнул:

— Желаю, — сказал он глубоким резким голосом, который эхом прокатился по отделанной кафелем комнате. — Я хочу этого больше всего на свете.

— Очень хорошо, — кивнул Рэйф степенно. — Тогда, я очищу тебя от темноты, — он зачерпнул в ладони воды, поднеся их к своему другу. Торн смиренно склонил голову и позволил Рэйфу полить его водой, от которой шел пар, намочив его дикую гриву темно-золотистых волос. Вылив три горсти воды на голову Торна, Рэйф отступил назад на мгновение, а более высокий вампир провел своей большой рукой по волосам, отбросив их с высокого лба, открывая точеные черты лица, что придало им странную уязвимость.

— Ты готов продолжить? — Спросил его Рэйф. Он уже взял кусок белого мыла и начал тщательно его вспенивать своими сильными руками, чтобы приступить к тому, что должно было быть следующим шагом омовения.

— Я готов, — сказал Торн формальным тоном. Он замер в воде, когда Рэйф приблизился к нему, с руками по швам, ладонями вверх, склонив голову в знак покорности.

— Очень хорошо, — прошептал Рэйф. Начиная с крепкой шеи Торна, он начал намыливать грудь своего друга и руки, широкими размашистыми движениями. Элайна думала, он остановится на талии Торна, но он жестом попросил другого мужчину сесть на край ванны. Торн сделал, как ему сказали, душистая горячая вода капельками стекала с него, и только икры и стопы были по-прежнему погружены в воду. Он откинулся назад и уперся руками в край ванны, позволяя Рэйфу себя мыть. Элайна с восхищением смотрела, как Рэйф еще раз намылил руки и продолжил намыливать остальные части его тела: от узкого таза, мощных бедер и до колен.

Добравшись до, теперь, полностью эрегированного члена своего друга, Рэйф, казалось, замер на мгновение, и Элайна заметила, что Торн внимательно наблюдает за ним из под полузакрытых век. Она вспомнила об обвинении, брошенном светловолосым вампиром, и ей стало интересно, захочет ли Рэйф продолжить. Был ли это очередной тест, как и поцелуй дружбы ранее? Она точно знала, что ни один знакомый ей мужчина-натурал, ни при каких обстоятельствах не взял бы добровольно член другого мужчины в руки, но уже не могла с уверенностью сказать, был ли Рэйф натуралом или геем. Он говорил, что душа важнее тела в сердечных делах, и она начинала верить в это.

Выражение лица Торна было нейтральным, но Рэйф остановился только для того, чтобы еще раз намылить руки, а потом потянулся к центру между бедрами своего друга и сжал толстый, пульсирующий ствол. Светловолосый вампир запрокинул голову и тихо застонал, когда Рэйф провел по нему, одной рукой зажав в кулаке толстый член, а другой — нежно лаская тяжелые яички Торна.