Церебрум - [85]

От представленной картины Артура передернуло. Он ясно увидел, как Эва покрывается трупными пятнами, ее красивое лицо искажает гримаса ужаса. И она кричит и кричит, прося о помощи. Тряхнув головой, скидывая наваждение, Артур обернулся.

— Эва не согласится оставить отца. А он в коме. И если он не очнется…

— Не очнётся, — спокойно заверил Влá слав. — Так как это не ее отец.

— Что за чепуха, я своими глаза видел.

— Ты и она видите то, что вам нужно видеть.

Ты не задумывался, почему Лимея так добра к Эве, обходительна. Если бы у меня украли ребенка и двадцать лет неизвестно где таскали, я бы точно не спасал жизнь этому человеку. Я был бы тем, кто откусил его голову, прожевал и выплюнул.

— Тогда зачем она это делает, и святой Дарвин, кто тот человек?

— Лучше ты это увидишь, чем услышишь, — произнес Влá слав. И достал из кармана что-то, завернутое в грязную тряпку. Артур осторожно взял подношение, быстро развернул.

— Дъявол! — он выронил сверток, из которого выпал отрезанный палец. — Палец?

— Ты че, как баба, — Влá слав поднял указательный пальчик, сдул с него пылинки и любовно завернул обратно. — Это твой пропуск туда, куда нет входа. Надеюсь, ты знаешь, где находится инкубаторий?

Артур удивленно приподнял брови, не понимая совпадение, что он собирался туда наведаться или нет? Но задумываться не стал, так как Влá слав вновь открыл карту.

— Соседнее здание видишь? То, что тебе нужно увидеть, находится на втором этаже.

— А что мне нужно?

— Ты поймешь это сразу, твой мир перевернётся с ног наголову. Главное, береги себя и палец. Ведь не так много примитивов с допуском в закрытые лаборатории.

— А ты?

— А что я? Отдохну, и да, закажи побольше еды, я не ел чертовы два дня.

Глава 24

— Эва, не бойся. Тебя просто продиагностируют. Знаю, это должны были сделать еще по приезду, но я решила дать время тебе отдохнуть и увидеться с отцом.

— Как мило, — без энтузиазма сказала Эванжелина, осматривая небольшое медицинское помещение и рыжего парнишку, которого представили как Грегори.

— Привет, Грегори, — Эва махнула ему рукой, но в ответ получила скупой кивок. Не будь рядом Лимеи, он бы так не напрягался.

Эва крутанулась на стуле, имеющем только одну цилиндрическую ножку, и охватила взглядом небольшое помещение. Скучное, серое и до тошноты пропитанное какими-то странными химически-металлическими запахами. Брр… Она до безобразия громко чихнула и как бы невзначай поинтересовалась, делая очередной поворот на стуле:

— Грегори, не ты подпортил запах?

Парень подал неопределенный звук, выглядывая из-за громоздкой аппаратуры.

— Ой, только не нужно отпираться, ну мы же, примитивы, такие, любим гадить, где и когда не попадя, на зло нашим покровителям, — Эва перевела полный сарказма взгляд на Лимею.

— Ведь это так неудобно, да? — Жалостливо выдохнула. — Какие же мы неблагодарные.

Идеально выщипанные бровки Лимеи поползли вверх.

— Эва, с тобой все в порядке, ты не заболела?

— Не-а.

— Тогда, что с тобой? Ты обиделась на то, что мне пришлось тебя закрыть?

Эва резко остановила кружение.

— Я видела детей.

— Детей?

— Да, там внизу, их разбирали принципалы, как каких-то волчат. Зачем они это делали, разве у этих детей нет матерей, которые их родили?

— А, и всего то?

— Да, такая вот мелочь, представляете!

— Эва, понимаешь…. в нашем мире популяция примитивов сокращается. Поэтому дети это большая ответственность, мы не можем доверить столь ценное воспитанию кому попало.

— Кто попало это те матери? — Эванжелину передернуло.

Лимея подошла к ней, доверительно понизила голос:

— Да, попадаются примитивы, как ты и Иринарх, но это скорее исключения, чем закономерность.

— Но в Изнанке, там тоже есть дети.

— Изнанка это другой мир, скверна, которой от упадка нравственности и отсутствия ценностей скоро не станет.

— А вы не задумывались, почему этот другой мир существует? Почему люди в нее сбежались, попрятавшись от ваших идеальных условий? Неужели от тупости. Типа, пойдем жить под землю, потому что мы идиоты. И не раздумывая, туда ушли. Да, я видела тех людей, общалась с ними и, знаете, в них я увидела больше жизни, любви и сострадания, чем в тех демонах, которые выбирали себе детей.

Лимея окинула Эву странным взглядом, от которого пошёл холодок. Даже рыжий поежился, но упорно делал вид, что разговора не слышит.

— Эва, неужели ты считаешь, что свобода там дала им большее, чем жизнь в семье принципала, где делают все, что бы ты ни в чем не нуждался? Ты веришь, что забота принципала это зло, даже не давая себе шанса разобраться.

Лимея отошла, уступая Грегори. Он тут же провел Эву в центр небольшой круглой площадки, прося, чтобы она не двигалась и не выходила за пределы. Тут же вокруг нее появился голубоватый барьер, а из него — лучи, сканирующие с макушки до пят.

— Какого шанса, такого же, какой вы дали моей маме?

Сложив пальцы домиком, Лимея поднесла их к губам, как будто не ожидала подобного поворота в разговоре, и задумалась. Эва честно заслышала, как механизмы в ее голове заскрипели.

— Как и другие беременные, она выполнила свою фикцию и воспроизвела тебя на свет.

— То есть вы признаете, что после ее убили? Также цинично и холодно, как вы это говорите.