Церебрум - [74]

— Эванжелина, я надеюсь, ты голодна.

Лимея хитро ей подмигнула, зная точный ответ на вопрос. Она вежливо пропустила вперед себя Эву в шикарно обставленную комнату, посреди которой был сервирован огромный стол, ломившийся от изобилия съестного. Запахи в комнате смешались, перебивая друг друга и споря за звание самого вкусного блюда. От ощущения обрушившегося голода, Эва растерялась. Желудок подсказывал наброситься на стол и начать все пробовать, но разум остудил внезапный порыв.

— Ой, прости, я совсем забыла, — голосом, в котором сквозил триумф, произнесла Лимея и кивнула одному из охраны. Мужчина, будто понимая все без слов, подошёл к Эве и снял с рук магнитные кольца, но ощущение, что она связана, осталось. Облегчение пришло только на руки, душа билась в истерике. Пока женщина улыбалась, Эвины мысли лихорадочно метались, подмечая все и вся для будущего побега. Только стол немного отвлекал, и это начинало злить.

— Спасибо, так действительно намного лучше.

— Я рада. Можешь располагаться и делать здесь все, что хочешь, теперь это твоя комната и твой дом, — она торжественно раскинула руки.

Эва же скептически оглядела помещение: одна тюрьма сменилась другой. Ее не впечатлило роскошное убранство в сливочных тонах, мягких драпированных шторах. Кровать, которой у нее никогда не было, и которая казалась огромной для нее одной. А также мебель, которой была явно лишняя, ну вот зачем столько ящиков и отсеков? Что там хранить? На ее немой вопрос поспешила ответить Лимея, она начала открывать все попадающиеся на пути шкафчики.

— Вот тут твой новый гардероб, — она провела пальчиками по легким тканям. — А здесь обувь, тебе понравятся туфельки. Ты ведь никогда не стояла на каблуках, а это большое упущение, каждая юная дева должна любить эту прекрасную обувь.

Эва устало кивнула, сил и желания на разговор не осталось.

— А вот здесь ванная комната, можешь каждый день купаться. Я ведь понимаю, как тяжело тебе пришлось в лесу, ни удобств, ни благ цивилизации. Как ты там вообще выжила, уму непостижимо.

Так, хватит, это представление изрядно надоело.

— Скажите прямо, что вам от меня нужно? — враждебно поинтересовалась Эва, не польстившись на так называемые блага. Она понимала, что ей хотят напылить в глаза блеском и роскошью. Но если бы Лимея хоть немного знала Эву, то не стала бы так стараться.

Лимея вынырнула из очередного набитого вещами шкафа, поправив выбившиеся прядки.

— Девочка моя, — она взяла Эву за руки, заставляя присесть вместе с ней, доверительно понизила голос:

— Я желаю тебе только добра. Ты должна знать, что случилось семнадцать лет назад.

— Я и без вас это прекрасно знаю.

Лимея вопросительно уставилась на Эву, желая слышать продолжение.

И Эва враждебно произнесла:

— Демоны убили маму, а папа, чтобы спасти меня, ушёл за стену.

— В какой-то степени я понимаю, почему твой отец тебе солгал…

— Мой папа не мог мне наврать, он никогда не обманывал, это вы лжёте, непонятно зачем хотите мне привить вашу ненужную правду! Отпустите меня, мне нужно найти отца, — она вскочила на ноги и дошла до двери, но на пути встали два демона. Они не пугали, не угрожали, просто предупреждали, что она отсюда по своему желанию точно не выйдет.

— Т-с-с. Девочка, успокойся, — Лимея оказалась за Эвиной спиной, в своих красных перчатках успокаивающе поглаживая ее по плечу.

— Вы меня не отпустите?!

— На самом деле Эва — ты мой ребенок. Когда тебе исполнилось четыре, Иринарх тебя выкрал и вывел за стены Церебрума.

— Вы лжёте?

— Видишь, даже ты сомневаешься.

— Нет, ваша история уже имеет трещины, если бы семнадцать лет назад меня похитили в четырех летнем возрасте, то сейчас мне должно быть двадцать один.

— Да, все верно так и есть.

— Но этого не может быть, я с рождения живу с папой.

— То, что ты не помнишь первых четырех лет своей жизни, не означает, что этого не было. Я не знаю причины, но жизнь со мной стерлась из твоей памяти и меня это очень удручает. Мне бы хотелось, что бы ты меня вспомнила, как нам было хорошо вместе. Ты была очень талантливой, любила балет и старинные вещи, — Лимея стянула со своих волос заколку и протянула Эве. — Они вызывали у тебя неописуемый восторг. Эта заколка была твоей любимой.

Эванжелинены пальчики скользнули по прохладной металлической поверхности. Но отклика не получила. Ничего, полнейшая пустота в памяти.

— Это смешно, — Эва резко обернулась, швырнув древнюю вещь.

Но Лимея осталась равнодушной, она как будто ожидала чего-то подобного, была чересчур самоуверенна. Как будто для нее было неважно, поверит Эва в ее историю или нет. За нее уже все решили.

— Это могло бы показаться смешным… если бы не было правдой. Сама посуди, как мог взрослый мужчина вырастить в глуши новорожденного, без средств гигиены, без элементарного молока. Ты же знаешь, что новорожденным нужно витаминизированные молочные смеси. Без них примитивному малышу просто не выжить.

Конечно, Эва знала, что новорожденному нужно материнское молоко. Рядом обитала волчья стая, и Эве часто приходилось наблюдать за их жизнью. Но то, что ей самой в нежном возрасте это требовалось, она не задумывалась. А ведь правда, где бы отец их доставал, если она знала, что каждая вылазка в Церебрум таила опасность.