Церебрум - [54]

Наконец, лабиринт туннелей вытащил их на свет, обозначивший приход нового дня, и привел к одному из неказистых зданий, расположенных на окраине древнего города. Эва едва верила своим глазам — возле этой рухляди толпились люди, причем они мечтали попасть внутрь. Сначала она было подумала, что это оборванцы. Но, присмотревшись, поняла — местные, в основном мужчины. Они кидались друг в друга, оскорбляли и умоляли их впустить. Три амбала, таких здоровых, что Эве пришлось задрать голову, разглядывая их рожи, всем отказывали, отпугивая угрожающим рыком, уродскими масками и корявыми дубинами.

— Закрыто! Я кому сказал — закрыто! Теперь только ночью. Девочкам тоже нужен отдых.

Один из них пихнул самого настырного, и тот отлетел на приличное расстояние.

Ого, вот это силище. Эва испуганно взглянула на Влá слава и вцепилась в его руку, как клещ.

— Это что, «нора»? — шёпотом спросила она, боясь привлечь к себе внимание.

Влá слав, до этого не намеревавшийся отвечать на глупые вопросы, сжалился:

— Нет, это всего лишь бордель.

Такого понятия Эва не знала. А уточнять — не решилась, так как они нырнули в толпу обезумевших мужчин. Увидев Эву, многие притихли, провожая ее маслянистыми взглядами, другие начали осыпать сомнительными комплиментами, третьи пытались пощупать. Самый безмозглый попробовал преградить им путь, но, встретив убийственный взгляд Влá слава, обещающий долгую и мучительную смерть, тут же убрался с дороги. Когда они оказались возле входа, трое амбалов преградили путь.

Под устрашающими масками недобро загорелись их глаза. Эву пробрала дрожь.

Толпа за спинами притихла. Влá слав деловито откашлялся.

— Я привел свежее мясо, — небрежно сообщил он, как будто Эва не была чем-то большем. — Мне нужна Венера, чтобы договориться о цене.

Двое из охраны в предвкушении оскалились, один подозрительно прищурился.

— Она точно твоя? Ты ее хозяин? А то был у нас неприятный случай…

Влá слав фыркнул:

— Слушай сюда, я не собираюсь перед тобой отчитываться и что-либо доказывать. Или ты впускаешь, или я ухожу. Как и прежде, буду сам развлекаться с этой прекрасной крошкой.

И выдал такую жуткую улыбку, что Эве стало не по себе. Конечно, ей стало не по себе, когда они сюда шли, но она надеялась, что это необходимо, какой бы план он ни задумал. Не верилось, что после всего произошедшего он решил от нее избавиться.

— Ладно, стой!

Влá слав, который демонстративно развернулся, чтобы уйти, вновь обернулся.

— Я знал, что она вам понравится. Заметили, какая аппетитная попка? — и внезапно для Эвы шлепнул ее по упомянутому месту.

От неожиданности она испуганно вскрикнула. В толпе раздались мерзкие смешки.

— Проходите.

Амбал открыл дверь, наклонившись, чтобы Эва услышала:

— До скорой встречи, пупсик. Жди меня вечером, я буду первый, — издав отвратительный чмок, он попытался ущипнуть ее за грудь, но не успел, так как Влá слав втащил ошарашенную Эву за собой и резко хлопнул дверью.

Пребывая чуть ли не в обморочном состоянии, она накинулась на Влá слава, как только почувствовала безопасность. Весьма условную, но безопасность.

— Ты волчье отродье! Помет бобра! Тухлые потроха! Да как ты посмел… Да ты, ты… чудовище!

Левый кулачок нашёл цель и болезненно прошелся по мужской скуле. Влá слав взревел. Не найдя лучшего метода остудить ее пыл, он хорошенько ее встряхнул.

— Слушай, ты мне уже надоела! Твои капризы смешны. Если сейчас же не успокоишься, я сделаю с тобой то, что пообещал тем озабоченным уродам, оставлю им на растерзание. И тогда ты навсегда похоронишь не только глупые мечты, но и свое неугомонное тело, — Влá слав ослабил захват и постучал пальцем по ее голове. — Я так и думал, ты слишком тупа, чтобы с благодарностью принимать мою помощь.

От напряжения, которое повисло между ними, можно было подзарядить ни одного принципала. Это напряжение было настолько мощным, что, казалось, искриться воздух. Эва сдалась и первая опустила взгляд.

Принимая это за покорность, мужчина понизил тон:

— Если хочешь выбраться на поверхность, сейчас ты не издашь ни звука и будешь беспрекословно выполнять то, что я прошу.

Эва насупилась.

— Но вдруг для меня это будут слишком дорогие просьбы?

— Не дороже твоей жизни, — оскалился мужчина и небрежно оттолкнул от себя. Эва покачнулась, но устояла.

— Надменный осел!

— И что за крики в такой ранний час? Кто посмел меня потревожить?

Мимо Эвы пронесся вихрь из цветных кусков полупрозрачной ткани, отбрасывающий терпкий цветочный аромат, забивающий нос. И привносящий новый поток изумления.

— Влá слав! О, Влá слав, как я рада тебя видеть!

Незнакомка с очаровательной мордашкой, огромными серыми глазами в обрамлении невероятных розовых ресниц и распущенными светлыми волосами кинулась на мужчину. Ловко запрыгнув на него, она обхватили его стройными ножками, губы нашли измазанное сажаю лицо.

— Влá слав, как же я рада тебя видеть!

Эва от изумления забыла о недавней ярости, с недоумением и непонятным водоворотом чувств наблюдала, как женщина и мужчина слились в невероятном поцелуе. Таком безудержном, что Эва покраснела до кончиков пальцев. Но отвернуться не смогла. Эта картина заставила в душе шевельнуться недовольству. Ей не нравилось, как его руки легко удерживали на весу незнакомку, сквозь обрезки материи дотрагиваясь до ее оголенной кожи. Не нравилось, как он награждал ее чувствами, будто она для него целый мир. Злило, что эта женщина относилась к нему по-собственнически. А самым противным пришло осознание, что незнакомку не тошнило от его поцелуев.