Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана - [9]

В 1221 году Доминик умер от лихорадки в Болонье. Ему было чуть больше пятидесяти, но казалось, что он полностью истощил свои силы неуемным фанатизмом. Начатое им дело, однако, быстро расширялось. На момент его смерти существовало уже около двадцати обителей доминиканцев во Франции и Испании. Члены ордена были известны не только проповедями, но и активным и ревностным штудированием теологии. К 1224 году по меньшей мере 120 доминиканцев изучали теологию в Париже. К 1227 году папа начал обращаться к ним за помощью в «делах веры». По специальному поручению понтифика они все чаще стали заниматься выискиванием и преследованием еретиков, и их усердие в таких делах делало их еще более незаменимыми для Церкви.

В 1234 году Доминик был официально канонизирован (как могло бы показаться сегодня, в неподобающей спешке). Возможно, мало найдется святых, чьи руки были бы настолько обагрены кровью. Ко времени, когда Доминик «пришел к своей награде» (что бы это ни значило), его орден исчислялся почти сотней монастырей. Доминиканцы устраивали свою деятельность с таким упором на дисциплину и послушание, который сегодня может ассоциироваться с некоторыми сектами и культами. Вступив в орден, человек «умирал» для родственников и мира. В одном случае, согласно агиографическим описаниям, знатная римская семья попыталась вызволить своего сына из когтей ордена. Юношу отправили в другой монастырь доминиканцев, подальше от Рима. Его семья последовала за ним. Когда он переправился через реку, на другом берегу появились его родственники. В этот момент река чудесным образом разлила свои воды, вздыбилась и стала непереходимой. Юноша остался доминиканцем.

Искоренение ереси

В 1233 году один из друзей Доминика взошел на Престол святого Петра под именем папы Григория IX. Он-то и инициировал процесс, который год спустя завершился канонизацией Доминика. Одновременно, 20 апреля 1233 года, новый понтифик издал буллу, которая возлагала на доминиканцев особую задачу по уничтожению ереси. Обращаясь к своим епископам, папа писал:

«Видя, что вы поглощены вихрем забот и с трудом можете дышать под гнетом тяготящих вас тревог, мы находим полезным облегчить ваше бремя, чтобы вы могли легко переносить его. Поэтому мы решили послать братьев-проповедников против еретиков Франции и прилегающих провинций и умоляем и призываем вас, приказываем вам… принять их дружески… и оказывать им в том помощь, дабы они могли хорошо исполнять свою службу».

Двумя днями позже папа адресовал вторую буллу непосредственно доминиканцам:

«Поэтому вам… дается власть… навсегда лишать духовных лиц их бенефиций и преследовать их и всех других судом, безапелляционно, призывая на помощь светскую власть, если в том встретится надобность».

Далее папа объявлял об учреждении постоянного трибунала с монахами-доминиканцами в качестве его членов. Так фактически была создана инквизиция.

Механизм был запущен год спустя, в 1234 году, в Тулузе, где были назначены два официальных инквизитора. Любопытно отметить, что их деятельность, согласно папской булле, была первоначально направлена против духовных лиц – свидетельство того, что многие римские священники в действительности тайно сочувствовали катарам. Благодаря папскому эдикту инквизиторы-доминиканцы получали законные полномочия признавать виновными предполагаемых еретиков без какой бы то ни было возможности апелляции – и, таким образом, по сути дела, выносить без долгих разбирательств смертные приговоры. Сжигание еретиков было, конечно, делом не новым. Симон де Монфор и его армия охотно практиковали это с начала крестового похода против альбигойцев в 1209 году. Его действия, однако, были действиями жестокого военного командующего, каравшего по своей собственной инициативе, насаждавшего свой вариант военного суда на завоеванной территории и поступавшего со своими врагами так, как он считал нужным. Теперь же, с папского благословения, механизм массового истребления инакомыслящих был поставлен на официальную законную основу, с формальной санкцией и мандатом, исходящими напрямую от самой высокой власти в католическом мире. Неизбежно, если учесть природу и масштаб затронутого при этом административного аппарата, возникали помехи. Многие клирики завидовали неожиданному могуществу доминиканцев и вместе с тем выказывали некоторую долю сочувствия к катарам, если и не с теологических, то с гуманистических позиций. Неудивительно также, что возникало смешение властных полномочий между инквизиторами и местными епископами. Папа утверждал, что облегчит бремя епископов. На практике же он обходным путем отбирал у них некоторую часть их церковных полномочий, что породило разного рода разногласия, подчас даже открытое негодование. Некоторые епископы настаивали, чтобы требовалось их участие в деле, прежде чем могли осудить еретика. Другие высказывали притязание на право изменять приговор. Иные требовали себе инквизиторских полномочий. В ходе тринадцатого столетия ревности и антагонизму между инквизиторами и епископами суждено было порой принимать острую форму. В теории инквизиционным трибуналам полагалось быть простым дополнением к епископальному трибуналу. На деле же власть епископов постепенно подрывалась. В 1248 году Собор был вынужден угрожать епископам недопущением их в их собственные церкви, если они не будут соглашаться с приговорами, выносимыми инквизицией. В 1257 году папа Александр IV сделал инквизицию независимой, устранив необходимость для нее консультироваться с епископами.