Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана - [7]

не оказался под властью французской короны.

Дальнейшие восстания катаров против новой власти происходили в 1240 и 1242 годах. 16 марта 1244 года после длительной осады пал Монсегюр, самый важный из остававшихся оплотов катаров, и более 200 еретиков были сожжены на кострах у подножия горы, на которой стоял замок. Спустя одиннадцать лет, в 1255 году, пала последняя крепость катаров Керибюс. Только тогда наконец прекратилось организованное сопротивление катаров. К тому времени много уцелевших еретиков бежали в Каталонию и Ломбардию, где они создали новые общины. Даже на юге Франции следы катарской ереси исчезли не полностью. Многие еретики попросту смешались с местным населением и продолжали втайне исповедовать свои догматы и придерживаться своих обрядов. Они оставались активными в этих землях еще по крайней мере в течение полувека, а в течение двух первых десятилетий четырнадцатого столетия в районе селения Монтайю во французских Пиренеях возникла новая волна катарской ереси. К этому времени, однако, для подавления еретиков уже был создан не менее зловещий институт, чем любая армия крестоносцев.

ГЛАВА ВТОРАЯ НАЧАЛО ИНКВИЗИЦИИ

В то же время, когда войска крестоносцев осаждали катарские крепости и города с проживающими в них катарами, произошло еще одно событие. Хотя оно и было внешне менее грандиозным, менее драматичным, менее эпичным, ему суждено было иметь даже большее значение для истории христианства, далеко выходящее за границы Южной Франции тринадцатого века. Его влиянию суждено было распространиться по всему христианскому миру, сформировать существенные стороны западной истории и культуры и докатиться до наших дней.

Летом 1206 года, спустя полтора года после того как впервые прозвучал призыв о крестовом походе против альбигойцев, епископ Осмы, что на северо-востоке Испании, возвращался через Южную Францию после своего визита в Рим. В путешествии его сопровождал некто Доминик Гусман, помощник настоятеля монастыря в Осме. Доминику, сыну знатного кастильца, было в ту пору около тридцати шести лет. Десять лет он учился в университете Валенсии и прославился своими ораторскими навыками и проповедническим даром. Тремя годами ранее, в 1203 году, он совершил свою первую поездку во Францию, и угроза, которой подвергала там устои Церкви катарская ересь, вызвала у него праведное возмущение.

Оно усилилось от его второй поездки. В Монпелье он вместе с епископом встретился с местными папскими легатами, которые только и говорили что о «заражающей» регион ереси. Дабы уничтожить заразу, Доминик и епископ замыслили амбициозный проект. Епископу, однако, суждено было умереть через год, и этот проект пришлось воплощать Доминику одному. Если уместно использовать в данном случае слово «честь», то ему суждено было удостоиться этой чести. Катары успешно вербовали себе сторонников по большей части с помощью странствующих проповедников, которые снискали уважение своей образованностью, красноречием и познаниями в теологии. Но они также снискали уважение своим поведением – своей очевидной бедностью и простотой, своей честностью и неподкупностью, своей ревностной приверженностью к тому аскетизму, который традиционно ассоциировался с самим Иисусом и его апостолами. Церковь не могла соперничать с ними в этих признанных «христианских» добродетелях. Верхушка церковной иерархии вела жизнь, которая своей пышностью, роскошью, сибаритством и бесстыдной расточительностью едва ли походила на какой-либо признанный библейский пример.

С другой стороны, местные священники, хотя и достаточно бедные, были вместе с тем ужасающе невежественными и необразованными, мало на что способными, кроме того, как наскоро служить мессу, и, конечно же, были неподготовленными для ведения теологических споров. Жизнь монахов по-прежнему ограничивалась пределами их монастырей, где они отдавали свое время преимущественно физическому труду, религиозным службам или молитвенному созерцанию. Те немногие из них, кто обладал какой-либо ученостью, не имели возможности передавать ее миру за пределами монастырских стен. Доминик принялся исправлять эту ситуацию и, как он полагал, бить катаров их же оружием.

Он организовал обширную сеть странствующих монахов, или братьев, – людей, которые не замыкались в стенах аббатства или монастыря, а бродили по дорогам и селениям округи. В отличие от церковных иерархов, братья Доминика расхаживали босиком и жили просто и скромно, тем самым являя пример строгости и аскетизма, требовавшихся от ранних христиан и которому следовали Отцы-основатели Церкви. Более того, странствующие монахи Доминика были образованными, искусными в ведении ученого спора, способными вовлечь катарских проповедников или кого угодно в «теологические состязания». Их одежда могла быть простой, а ноги босыми, но с собой они всегда носили книги.

В прошлом другие клирики выступали за ученость ради нее самой или сохранения и монополизации знания Римом. Доминик стал первым деятелем в истории Церкви, который отстаивал образованность и эрудицию в качестве неотъемлемого средства и инструмента проповедника.