Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана - [55]

На этот раз Кустосу тянули руки назад на деревянной раме, вывихнув плечи и вызвав кровотечение изо рта. Процедуру повторяли три раза, после чего его вернули в камеру. Здесь врач и хирург вправили ему суставы, причинив ему этим «неописуемую боль». Спустя примерно два месяца Кустоса подвергли пытке в третий раз. Вокруг живота его обмотали толстой цепью и привязали ее на каждой руке к веревке, которая последовательно натягивалась при помощи ворота. От такой процедуры его живот был весь в кровоподтеках, его плечи снова были вывихнуты, как и его запястья. После того, как хирург вправил ему суставы, вся процедура была повторена. В течение нескольких недель после этой пытки он не мог поднести руку ко рту. 21 июня 1744 года состоялся публичный суд над Кустосом. Вместе с другими жертвами его заставили пройти процессией до церкви Святого Доминика, в которой собрались и ожидали король, принцы, знать и огромная толпа простого народа. Кустоса обвинили в том, что он «не сознался в еретической, постыдной и преступной цели, ради которой намеревался ввести новую доктрину в католическом королевстве, как и не объявил о тех делах, для которых требуется такая страшная секретность». Он был приговорен к четырем годам на галерах, но очень скоро так сильно заболел, что вынужден был провести два месяца в тюремном лазарете. Тут его опять навестили ирландские монахи, которые пообещали ему освобождение в обмен на обращение в католичество. Кустос снова отказался, однако из лечебницы ему удалось тайно переправить письмо своему шурину, служившему в доме видного масона графа Харрингтонского. Граф поговорил с государственным секретарем того времени герцогом Ньюкаслским, который отдал распоряжение британскому послу в Лиссабоне содействовать освобождению Кустоса. Это наконец и случилось в октябре. Поблизости не было британских кораблей, однако на приколе в это время случилось стоять небольшому голландскому флоту, и командовавший им адмирал дал разрешение на проход Кустоса на голландское судно. Инквизиция крутилась вокруг, выискивая повод для нового его ареста. Потому ему разрешили незамедлительно подняться на борт. Он оставался там в течение трех недель, в то время как агенты инквизиции сновали вокруг, пытаясь определить корабль, на котором он нашел приют. С серьезно подорванным здоровьем он вернулся в Лондон 15 декабря 1744 года. О своих злоключениях он писал:

«У меня слишком много причин опасаться, что я буду испытывать на себе последствия этой жестокости до конца моих дней. Время от времени я мучаюсь жуткими болями, которыми никогда не страдал, пока меня не постигло несчастье попасть в безжалостные и кровавые руки инквизиторов».

Два года спустя он умер. Перед этим он подробно изложил свои злоключения в книге «Страдания Джона Кустоса за масонство», которая увидела свет в конце декабря 1745 года, когда якобитский мятеж [41], инспирированный Карлом Эдвардом Стюартом, был все еще в разгаре. Неудивительно, что книга была использована в целях антикатолической и, следовательно, антиякобитской пропаганды. Она еще долгое время продолжала оказывать влияние, оставляя в умах английских читателей и английской общественности неизгладимый портрет инквизиции. Следы этого портрета можно различить в некоторых образцах «готической литературы» конца восемнадцатого и начала девятнадцатого столетия, в таких произведениях, как роман Мэтью Льюиса «Монах».

Калиостро и Казанова

Поддерживаемые юридической, гражданской и военной властью своих корон, испанская и португальская инквизиции продолжали ревностно бороться с ересью масонства на протяжении восемнадцатого столетия не только дома, но и в колониях за границей. Обе были уничтожены во время наполеоновской оккупации Иберийского полуострова и последующей кампании по его отвоеванию под руководством будущего герцога Веллингтона, – а масоны как в британской, так и во французской армиях выказывали мало симпатии к институту, который прежде их преследовал. К концу войны на Пиренеях инквизиция была снова учреждена реставрированными монархиями в Испании и Португалии. Ее новое существование было, впрочем, кратковременным. К концу первой четверти девятнадцатого века испанская и португальская инквизиции прекратили свое существование, а в бывших колониях Латинской Америки были созданы республики, которые управлялись главным образом масонами.

В других странах католической Европы Священная канцелярия, лишенная секулярной поддержки ее испанских и португальских аналогов, действовала с меньшими успехами. Но, несмотря на всю шаткость своего положения в менявшемся мире, она все же продолжала вести наступление на масонство, и, особенно в Италии, масоны по-прежнему испытывали на себе ее заботу и попечение. Среди наиболее видных жертв был Жозеф Бальзамо, более известный как граф Калиостро. Родившийся в Палермо в 1743 году, Калиостро много путешествовал и был посвящен в масоны в Лондоне в 1777 году. Впоследствии он ввел свой обряд или ритуал масонства, который пытался распространить по всей Европе. В 1789 году он прибыл в Рим, ища аудиенции у папы Пия VI, который, как ему мнилось, должен был отнестись с сочувствием к его масонскому ритуалу и принять его на благо Церкви. Это могло показаться наивным, однако в действительности Калиостро нашел римский клир крайне восприимчивым к своим проповедям и свел дружбу с высокопоставленными фигурами в целом ряде католических институтов, включая орден мальтийских рыцарей. Окрыленный своим успехом, он учредил свою собственную ложу в Вечном городе, которая предположительно собиралась во дворце Мальтийского ордена. По свидетельствам, в число ее членов входили не только рыцари и знать, но также функционеры-клирики, священнослужители и по меньшей мере один кардинал.