Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории - [19]
Александр Кротов
Ницше, если не ошибаюсь, принадлежат слова: история пишется победителями. Красиво сказано и правильно, но не во всём. Правда и справедливость только выиграли бы, если признать, что история публикуется победителями, а пишется она всеми. И, если первые, имея власть и силу, накладывают «румяна» на себя («избранное общество», идеологию, правящую партию, официальное руководство, и т. д.), то остальные, включая побеждённых, за отсутствием «румян» и «белил», оставляют в делах и памяти народной реальное отображение событий. Иными словами, – первые имеют большие возможности в писании и переписывании событий, тогда как вторые реально участвуют в истории в качестве не писарей, а делателей её. Что касается «стряпчих истории», как и «делателей» её, то, справедливо утверждал писатель и яркий публицист Александр Кротов: «История пишется не только выдающимися представителями человеческого рода, но и людьми ничтожными, бездарными. История пишется и заблуждениями, и кровью, и победами, и поражениями, и глупостью, и продажностью, и мужеством, и отвагой, и трусостью; людьми энциклопедических знаний и полными невеждами»[19]. Потому, добавлю от себя, и полна история ошибок и заблуждений, что составлена из лоскутов лжи, правды, шитой белыми нитками фальши и великого множества неясностей. В частности, в видении разницы между Страной и государством. Страна, являя собой культурно-историческую жизнь народа, сосредотачивает в себе его внутреннее бытие. Тогда как государство, будучи «политической единицей», – призвано обеспечивать и охранять жизнь Страны в её духовной, культурной и экономической ипостаси. То есть защищать многофункциональную сущность этой «единицы», ибо Страна первична, а государство вторично. Второе – и по правилу счёта и по внутренней логике – не может и не должно опережать Первое. Поскольку духовная и культурная жизнь Страны, стимулируя создание политических реальностей и сеть социальных инфраструктур, определяют большинство параметров, дающих жизнь государству. Различие понятий Страны и государства в том ещё, что последнее тождественно территории, в то время как Страна в качестве духовной и этнокультурной сущности не имеет чётко очерченных, фиксированных границу поскольку их определяет жизнетворная энергия народа; то есть его жизнеспособность. Когда исторические границы совпадают с жизненной силой народа, явленного Страной, тогда бытие государства стабильно.
Если же энергия народа в силу разных причин истощается, то Страна слабеет, и, в соответствии с новым раскладом сил (вызванным падением духа народа), – сжимается подобно шагреневой коже. В этих обстоятельствах границы государства могут ужаться до территории, которая соответствует новой духовно-исторической данности. А проблема сводится к возможности или невозможности удержать прежнюю территорию. Если это не удаётся, то Страна перестаёт быть, а государство исчезает из исторической жизни.
Со всей определённостью можно утверждать: государство существует до тех пор, пока жив дух народа, воплощённый в Стране. Потому главная беда нынешней России состоит в деформации бытия Страны в её духовно-нравственной ипостаси, ввиду чего Россия за последние десятилетия едва не потеряла своё историческое имя…
Как такое могло произойти?
На протяжении многих десятилетий духовные и социальные связи в России были до безобразия советизированы, внешняя и внутренняя политика опиралась на идеологические мифы, экономика имитировала державность, а бытие Страны было оковано бессмысленной ложью. Последняя, став одним из рычагов для изъятия из жизни русского народа национальной основы, обратила Страну в духовную степь, в которой мутные воды «перестройки» больше походили на горную сель.
По прошествии всего лишь двух поколений, положение в Стране и государстве стало хуже. Помимо трудновосполнимых потерь в экономике, произошло падение политического статута России в мире, ко всему прочему лишившейся почти единственных своих «двух союзников – армии и флота».
К этим невоенным потерям следует добавить разбазаривание сверхсекретных технологий, включая космические, – развал военной авиации и разрушение всех сфер социального и общественного бытия государства.
Всё это стало возможным вследствие трагической для народа утраты столетиями выковывавших Страну традиций, нравов, инстинкта политического и социального самосохранения, навыков здравого смысла. Стала очевидной анемия общественного сознания. Огромная Страна уподобилась слепому гиганту, не видящему, куда он идёт, не знающему, что делать, не помнящему мудрых заветов отцов, а потому беспомощному перед всеми обстоятельствами, среди которых выделяется неспособность ощутить предстоящую Бездну.
Выдающийся русский писатель Виктор Астафьев – солдат-победитель в Великой войне и свидетель поражения Страны в «мирное» время – имел немало оснований для того, чтобы на исходе жизни с горечью обратиться к своим соотечественникам: «Я пришёл в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощанье»…
