Цепь - [4]

Рурке позвонил около десяти — Голд уже готовился закрывать магазин.

— Скутеру никогда уже не съесть косточки.

— Скутеру?

— Так его звали.

— Лучше бы мне этого не знать.

— Я сохранил тебе на память его ошейник.

— Том, ради бога…

— Да не трусь — ты вне подозрений.

— Пойми, я ничего не хочу знать, — повторил Голд. — Боюсь сказать лишнее, когда придет полиция.

— Не придет. Я все провернул на совесть — никто даже не поймет, что с ним случилось. — Рурке откашлялся. — Это нужно было сделать, Брайен.

— Наверное, ты прав.

— И не сомневайся. Но, скажу тебе, не хотел бы я еще раз пережить такое.

— Прости, Том. Надо бы мне самому…

— Поверь, радости мало. — Рурке помолчал. Голд слышал в трубке его дыхание. — Чуть зад не отморозил. Думал, этого зверюгу никогда не выпустят.

— Я перед тобой в долгу, — сказал Голд.

— De nada. Все позади. Можешь спать спокойно.

В конце марта Рурке позвонил Голду — на этот раз в беду попал он. Рурке заправлялся на улице Эри, и там в его дверцу врезался задом «БМВ». Рурке заорал на водителя — чернокожего мужчину в темных очках и вязаном кепи. Тот даже не повернулся в его сторону, а, глядя прямо перед собой, невозмутимо выехал со стоянки. Рурке все же успел разглядеть номерной знак. Над знаком была пижонская наклейка на случай обгона: «Извини, дружок». Рурке обратился в полицию; стражи порядка отыскали владельца автомобиля и оштрафовали за бегство с места происшествия.

Дальше — больше. Выяснилось, что у нарушителя нет страховки. Компания, с которой имел дело Рурке, согласилась оплатить большую часть счета за ремонт: 800 баксов за помятую дверцу — рехнуться! — и все-таки 300 долларов пришлось выложить из собственного кармана. У Рурке сомнений не было: разницу должен покрыть мистер «Извини, дружок». Страховой агент дал ему фамилию нарушителя и прочие данные, и Рурке стал названивать тому домой. Звонил он в самое подходящее время — после ужина; каждый раз трубку поднимала женщина, говорила, что хозяина нет дома и давала телефон клуба на Таунсенд-стрит, где все время работал автоответчик. Рурке оставлял вполне вразумительные сообщения, но ответного звонка так и не последовало. В конце концов Рурке вновь позвонил наглецу домой, теперь уже в семь утра. На этот раз трубку снял сам хозяин, мистер Викк Барнс.

— Именно так — Викк, — возмущался Рурке. — Ты когда-нибудь обращал внимание, что они вытворяют со своими именами? От Виктора уменьшительное Вик, так ведь? В И К — три буквы. Так откуда, черт возьми, взялось второе «к»? Или вот Шон. Уже лет пятьсот люди пишут: Ш О Н. Но только не они. У них он станет Шоуном или еще почище. Как будто им дана привилегия портить нормальные имена.

— И что он тебе сказал?

— Наорал на меня, вот и все. Сначала возмутился, что его чуть свет разбудили, а потом заявил, что уже досыта наелся дерьма в полиции и вообще никого он своим автомобилем не задевал. И бросил трубку.

Больше Рурке ему не звонил — такие типы непробиваемы. Однако разыскал клуб «В укромном уголке у Джона», где мистер Викк Барнс работал ди-джеем и, без сомнения, приторговывал наркотиками. Все ди-джеи этим занимаются. Иначе откуда бы у него взялись денежки на новенький «БМВ»? Но дело свое он знал, этого Рурке не отрицал, — объявлял песни приятным бархатным голосом и бойко тараторил на профессиональном жаргоне. Рурке выпил пивка, поглазел на танцующих и вышел из клуба, чтобы взглянуть на автомобиль Барнса.

«БМВ» на стоянке не было. Осмотревшись, Рурке приметил его в стороне, за углом, где тот был надежно укрыт от посягательств пьяных посетителей. И вот сегодня Рурке решил снова туда пойти и как следует проучить мистера Викка Барнса — он у него еще попляшет.

— Тебе туда нельзя, — сказал Голд. — Если что случится с автомобилем, сразу подумают на тебя.

— Пусть сперва докажут.

Голд с самого начала знал, что и ему уготована роль в этой истории, знал, когда сам Рурке еще об этом не догадывался, и его слова «Я сам это сделаю» прозвучали как реплика из сценария.

— Не стоит, Брайен. Сам управлюсь.

— Подожди минутку и не клади трубку. — Голд обслужил пожилую женщину, взявшую напрокат «Звуки музыки», затем вновь взял трубку и произнес: — Тебя посадят.

— Пойми, такое спускать нельзя. А то каждый в городе станет на меня пальцем показывать.

— Говорю тебе, я все сделаю. Только не сегодня — у дочери в школе вечер. Давай в четверг?

— Ты серьезно, Брайен?

— Я же сказал тебе. Ты что, глухой?

— Ну, если ты настаиваешь… Только не думай, что ты обязан. Ладно?

В четверг днем Рурке явился к нему в магазин с последними инструкциями и всем необходимым, а именно: с двумя галлонами краски «Олимпик», чтобы облить «БМВ», охотничьим ножом, чтобы порезать шины и поцарапать лак, и с ломом, чтобы вдребезги разнести ветровое стекло. Голду следовало проявить крайнюю осторожность. Действовать очень быстро. Двигатель в своей машине не выключать и поставить ее так, чтобы легко было отъехать. Ни в коем случае не рисковать.

Все, что привез Рурке, они погрузили в багажник автомобиля Голда.

— А ты где будешь?

— «У Николь». Будь у тебя побольше воображения, сам бы сидел там… знаешь когда.

— Я там был не так давно — подавали превосходную камбалу.