Центурион Траяна - [7]

Но ни о чем подобном юный галл не догадывался и на пятерых солдат из Эска смотрел восхищенно снизу вверх.

* * *

Рано поутру все пятеро легионеров собирались в путь – только оделись они в варварские рубахи с длинными рукавами и широкие штаны, какие носят местные, закутались в меховые плащи и безрукавки. Оружие, правда, взяли в основном свое, римское (за исключением гетских кинжалов, которые каждый выставил напоказ), а Приск вооружился к тому же фракийским мечом с кривым и коротким клинком.

– Ну, как, похожи мы на гетов? – спросил Кука.

Ингиторий потер нос, размышляя, и ничего не сказал.

– Не особенно, – истолковал его жест Тиресий.

– Мы уезжаем, но вернемся скоро, так что не спеши прощаться, – сказал Приск. – Но если на шестое утро Судьба не дозволит нам вернуться, ты, Ингиторий, отвезешь в лагерь Пятого Македонского в Эск письмо, которое я тебе дам. Декуриона бурга я предупрежу.

– Я поеду с донесением? – У Ингитория от восторга округлились глаза. – Как настоящий бенефециарий?[25]

– Ну, почти… – кивнул Приск. – Только запомни: главное – доехать.

– А вы что, оставляете щиты, лорики, шлемы? – изумился Ингиторий.

– За оружием вернемся. Если что пропадет из снаряжения, разнесем твой замечательный бург по камешку, – предупредил Кука. – Так всем и передай.

Глава II Погоня

Январь 855 года [26] от основания Рима. Провинция Нижняя Мезия

Следы на снегу виднелись отчетливо. Поскольку следы лучше всех читал Тиресий – его и поставили во главе отряда. Давно рассвело, когда легионеры выехали на дорогу, ведущую на Филиппополь. Тут появилась опасность, что отчетливый след одинокой кобылы изничтожит крестьянская телега, запряженная волами, или спальная повозка, везущая по своим делам богатого торговца. Но в это время года ездили тут, скажем так, редко. Поэтому Тиресий без труда отыскал отпечаток приметной подковы. А уж дальше скакали не сворачивая, лишь изредка поглядывая впятером – есть ли впереди знакомые следы. Впрочем, теперь не только о следах приходилось беспокоиться. Отряд из пяти местных парней (неведомо какой крови: то ли геты, то ли саки, то ли мятежные бессы), на конях да при оружии смотрелся странно. Особенно если учесть, что принять этих пятерых за мирных крестьян мог разве что полный слепец.

Правда, Кука имел при себе письмо от легата Пятого Македонского, а Приск хранил под одеждой в кожаном футляре личное послание Адриана, но все ж холодило меж лопаток, когда впереди появлялись всадники. К счастью, все это были местные и все – поодиночке или по двое-трое. На странный отряд они поглядывали с явным одобрением, кивали иногда или даже подмигивали. Приск сдержанно кивал в ответ, Кука же принимался активно подмигивать и один раз даже поднял руку и как бы невзначай показал золотой браслет на запястье.

Крестьянин-гет, приторочивший к бокам старой лошаденки два кожаных мешка, а сам шагавший пешком, ухмыльнулся шире прежнего и сказал:

– Ждать недолго. Мороз крепчает.

Гет со своей кобылой двинулся дальше, а римляне, проскакав немного, остановились.

– Мороз крепчает? – спросил Кука, кутаясь в меховой плащ, подаренный ему Адрианом. – Ну и что?

– Нет, – вдруг сказал Приск.

– Что нет? – уставился на него Малыш.

– Я ошибся.

– Кто бы сомневался! – хмыкнул Тиресий.

Но Приск не обратил внимания на язвительную усмешку.

– Мы разгадали только часть плана. Грядет не только восстание среди местных. С той стороны по льду переправятся варвары. Они только и ждут, когда река встанет. И тогда непременно пожалуют.

– Вот же лысая задница, – пробормотал Кука.

– Слава бессмертным богам, мы теперь знаем, когда начнется большая драчка, – подвел итог Тиресий.

– Поворачиваем обратно? – спросил Малыш. Ему эта затея с побегом не нравилась все больше и больше.

– Нет. Мы не знаем еще, где они ударят.

– Я-то думал, зимой, если что, Децебал попрет на лагерь Четвертого легиона у Берзобиса или на Виминаций двинется, – пробормотал Кука.

– Ну, если ему жить надоело, он именно так и поступит, – отозвался Приск. – Я-то думаю, что он появится где-то здесь, в Мезии, и нам надо узнать – где.

Легионеры переглянулись и без особой охоты поехали дальше. Один Молчун торопился вперед.

– Будет потеха, – приговаривал он.

Внезапно Тиресий остановился.

– Ну, что еще? – раздраженно спросил Кука.

– А ведь парень не солгал: он к этой самой таверне Брисаиса едет, – сказал Тиресий. – Убедил ты его в своей искренности, Малыш.

– Ну и отлично, – отозвался тот. – Значит, можем поторопиться.

– Сначала надо план разработать, – решил Кука.

– Мы же уже все разработали, – хмыкнул Тиресий.

– А насчет самой таверны?

Совещались недолго. Решено было, что заедут на дорожную станцию, где обычно военные меняют лошадей и где непременно стоит римский караул, разузнают, что и как, потом первым в таверну пойдет Малыш, скажет Сабинею, что явился на встречу. Если через четверть часа Малыш не выйдет, в таверну отправится Приск. Лицо спрячет под капюшоном и, стараясь не светиться, посмотрит, что там и как. За ним следом – остальные трое. Все будут делать вид, что друг с другом не знакомы. Правда, Сабиней их прежде видел – но видел в лориках, в шлемах, а не в толстых войлочных или меховых плащах, под капюшонами которых и лиц-то не разглядеть.