Центурион Траяна - [57]

На другое утро она прогулялась по торговым рядам и немного воспрянула – в Сирмий ушлые торговцы навезли много всяческих безделок: дорогие ткани, цветное стекло, янтарь. Торговцы всех мастей предлагали сомнительные товары, которые люди из многочисленной свиты императора ни за что бы не приобрели в Риме, но здесь покупали по баснословным ценам. Сабина отыскала терпкие духи во флаконе, выдолбленном из цельного куска хрусталя. Духи настолько густые, что их намазывали на кожу, и настолько пряные, что теперь Адриан точно знал, где находится его супруга, уловив струю одуряющего аромата. Но до вечера хорошего настроения Сабине никак не хватало, и к тому моменту, как они добирались до спальни, она начинала бурчать или сетовать на свою судьбу. Адриан предлагал ей сочинять эпиграммы, она в ответ обзывала его гречонком.

Их ссоры повторялись с завидной регулярностью. Вечерами ему приходилось брать ее спальню чуть ли не штурмом. После близости она начинала его распекать и упрекать неведомо за что, поэтому Адриан попросту сбегал к себе в комнату.

Так невесело текла супружеская жизнь Адриана в Сирмии до того дня, как приехал Филон.

* * *

– Как же здесь холодно! – Сабина демонстративно повела плечами.

В столовой-триклинии в самом деле было не жарко, но и незачем было надевать платье из тончайшего виссона с открытыми плечами на скромный семейный обед. Вполне бы подошла туника с длинными рукавами и поверх – стола из толстой добропорядочной шерсти.

Адриан велел служанке принести дорогую крашенную пурпуром ткань и окутать юную матрону, но та капризно надула губы:

– Какая колючая! Шерсть нынче не в моде, дорогой… Вот шелк и лен… О, да…

Она закатила глаза.

– Знаешь, в здешних местах холодновато щеголять зимой в шелках, – зло заметил Адриан.

Триклиний в снимаемом доме был не самый пышный, а штукатурить и заново раскрашивать было уже некогда – потому стены завесили тканями и шкурами да расставили повсюду статуи. Обеденные ложа застлали тканями и уложили подушки, набитые мягкой шерстью.

Подавали тетрафармакон – любимое блюдо Адриана. Каждую порцию повар сооружал из кусочков фазана, свиного вымени, окорока и укладывал все это на хрустящий пирожок.

– Это кто? Он не певец? – Юная матрона ткнула пальчиком в Филона.

– Он сочинитель. Но сочиняет научные трактаты о механике, – тактично обошел скользкую тему Адриан.

– А развлечения? Неужели не будет никаких развлечений? Уж раз мы обедаем дома, могли бы чуточку повеселиться. Но ты совсем обо мне не думаешь… Когда ты бываешь у Траяна, то напиваешься как испанец… – Сабина презрительно фыркнула.

– Сегодня я ничем не могу помочь прекрасной госпоже, – расплылся в сладкой улыбке Филон. – Но если госпожа соизволит подождать два или три дня, я бы мог соорудить для госпожи занятную игрушку.

– Какую? – Сабина расковыривала пальчиками выложенные на блюде яства, превращая изысканное творение повара в кучки отбросов.

– Механический театр с деревянными раскрашенными акробатами…

– Хочу! – взвизгнула Сабина.

В тот же миг Филон перехватил яростный взгляд Адриана – казалось, императорский племянник собирается испепелить его взглядом.

– Ну, или механического поющего дрозда! – живо постарался уменьшить притязания юной красавицы Филон.

– Хочу дрозда! И театр! Дрозда и театр! – Сабина от волнения вся раскраснелась.

– Дорогая, не сегодня, – проговорил Адриан, сжимая в руке серебряный бокал так, что он превратился в нечто бесформенное и плоское. – Игрушки надо еще изготовить. А на это понадобится много времени, очень много времени…

– Так всегда! – обиженно надула губки Сабина. – Всегда! Всегда! Всегда! Стоит мне попросить о какой-нибудь малости, как ты тут же говоришь мне: нет! Много времени! А разве у нас его мало? Да тут с ума сойти сколько времени! И оно все тянется и тянется… ужас! Я иногда сижу и смотрю на клепсидру: жду, когда вытечет вся вода… А ты – нет времени!

Адриан ничего не ответил – серебряный кубок он уже сминал двумя руками, не замечая, что поцарапал кожу, и теперь на серебре сверкали алые капли.

– Я осмелюсь предложить небольшое развлечение, – сказал вольноотпущенник Зенон.

– Какое? Мимы? – оживилась супруга Адриана.

Она была поклонницей дешевых пантомим, ее бы воля, с утра до вечера сидела в театре.

– Актер будет декламировать стихи Энния.

Старомодного Энния любил Адриан, а Сабина терпеть не могла и тут же сделалась мрачнее прежнего.

– Нет и нет. Никакого Энния. Я умру от скуки. Хочу поющего дрозда.

– Через три дня… – Филон явно не обладал стойкостью Адриана.

– Дрозд будет в Риме, – отрезал Адриан. – У механика есть дела поважнее.

– А я хочу!

– Нет.

– Тогда я ухожу. Слушай в одиночестве своего Энния! – Сабина вскочила и выбежала из триклиния, уверенная, что супруг помчится за нею следом.

Но Адриан не двинулся с места.

– Катись! – сквозь зубы прошипел он.

* * *

Горестный вопль Филона Адриан услышал прежде, чем грек ворвался к нему в таблиний.

– Они исчезли! Зевс Тучегонитель! Ис-чез-ли! – выкрикнул он в отчаянии. Кричал он немного театрально. И уж совсем театрально воздел к потолку руки.

– Что? Кто исчез? – переспросил Адриан.

– Детали будущих машин. Все мои труды пошли прахом! Их украли.