Центр не удержать - [4]

— Не хочу показаться грубым, — начал я, — но нельзя ли надеть что-нибудь менее пикантное?

Изображение переменилось — без ряби или тому подобных эффектов, и теперь женщина была в строгой форме Военно-космических сил. Ее волосы стали черными, и она менее, чем когда-либо, напоминала Сюзарму Лир.

— Спасибо.

— Что-нибудь не так? — заметила она с вопросительной интонацией.

— Очень может быть, — сказал я, вяло размышляя, правильно ли в конце концов действую.

Теперь комната была ярко освещена, и я сидел лицом к лицу с тем, что казалось живым человеком, и недавнее переживание выглядело лишь дурным сном, а паническая реакция казалась абсурдной и неуместной.

— Вы были здесь, в этой комнате, несколько минут назад? — осведомился я.

— Конечно, нет. Как только вы высказали нам свое пожелание уединиться, мы, из уважения к вам, возникаем только по вашему зову.

Я так и знал.

— Я видел Нечто, — сообщил я, — хотя не уверен, что оно было реальным. Оно не было твердым. Возможно, это был сон.

Лицо отразило интерес и тревогу. Странно, что их копирование человеческой мимики зашло так далеко, но именно это истоми заложили в программу, создавшую образ для разговоров со мной. Девятка очень скрупулезно относилась к воссозданию внешности — их собственной внешности — и гордилась тем, как ей удается передавать выражение и интонацию и невербальные сигналы.

— Прошу вас описать его как можно подробнее, — сказала она.

Я сделал все, что мог, запнулся пару раз, припоминая кое-какие детали, но в итоге рассказал ей о том, что мне привиделось. Когда я закончил рассказ, она была озадачена, даже слишком, словно переигрывающий актер.

— Возможно, это отрывок из немого кино, — сказал я с вызовом. — Мы оба знаем, что это был отголосок взаимодействия с тем, что едва не погубило вас. Я только хочу узнать, не было ли это своего рода атакой? Я что, компьютер с чьей-то испорченной программой?

— Расскажите нам все, что вы знаете о той, кого вы называете Медузой, невозмутимо произнесла она.

— Я не очень-то много про нее помню, — сказал я. — Это персонаж из греческой мифологии. Всех, кто смотрел па нее, она превращала в камень. Герой по имени Персей отрезал ей голову, следя за ее отражением на полировке щита. Все.

— Вы уверены? — усомнилась она.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я знал, что она пытается заставить меня вспомнить что-то еще. Она, а точнее говоря, коллективный разум, обитавший на полпути к сердцу искусственного макромира, отстоявшего на многие сотни световых лет от Земли, знала о древнегреческой мифологии больше, чем я. И, что совсем странно, первым источником ее информации о делах людских был андроид, детище жителей Саламандры. Его знания, также полученные из вторых рук, были введены в его мозг враждебными инопланетянами, пока он рос не по дням, а по часам в своей ванне с питательным раствором, превращаясь из зародыша в гиганта.

— Абсолютно, — с тупым упрямством заявил я. — Не исключено, что все остальное заперто в пещерах моего подсознания, а у меня лишь примитивный уровень памяти, а следовательно, нет доступа к этой информации.

— Прошу вас, не тревожьтесь, — мягко ответила она. — Здесь кроется тайна, но я уверена — мы решим ее.

У нее были некоторые черты Сюзармы Лир, но не голос, который, как признали бы даже ее поклонники, был слегка скрипучим. Этот голос напоминал о Джейсинт Сьяни. Что вполне понятно: Сюзарма и Джейсинт были примером женщин-гуманоидов, которых Девятка использовала для создания своих образов. Джейсинт, до сих пор сохранившая доверие Скариды как самый надежный межгалактический партнер, была ранена группой скаридцев же вскоре после окончания войны.

— Вам хорошо призывать меня не беспокоиться, — заметил я, — ноя все-таки не уверен, что смогу контролировать это и дальше. Дурацкая галлюцинация выбила меня из колеи. И хотя я убежден, что по собственному желанию не свихнусь, сдается, что я подцепил враждебную программу.

— Что вы этим хотите сказать — "враждебную программу"? — поинтересовалась она с каким-то надрывом в голосе. Я вздохнул.

— Вы Знаете об этом больше, чем я. Я не специалист в электронике. А с первых дней существования технологий передачи информации у нас были "информационные вирусы", или «паразиты». То есть программы, которые можно было спрятать на диске или в пузырьке и загрузить в компьютер с соответствующим программным обеспечением. Если сразу не обезвредить, они могли испоганить любую информацию. Все наши полуразумные системы имели защиту от этих вирусов, но те становились все хитрее и хитрее. Их использовали в основном саботажники. Несомненно, вы и другие машинные умы, таящиеся в глубинах Асгарда, гораздо умнее, и в вашу систему не так-то просто ввести вирус, который разрабатываем мы. Однако осмелюсь сказать, у вас есть свои трудности. Я, собственно, спрашиваю следующее: не подцепил ли я какой-нибудь вирус во время того контакта? Нет ли в моем мозгу чего-нибудь враждебного, настроенного на уничтожение моего разума? Казалось, она погрузилась в раздумья.

— То, чего вы боитесь, — сказала она обнадеживающе, — можно сформулировать таким образом. Когда вы были вынуждены вступить в контакт с моим собственным компьютерным пространством, то столкнулись с чуждой сущностью, проникшей в меня. Ваш собственный мозг был каким-то образом вынужден сделать биокопию чуждой программы. Теперь, как вы подозреваете, эта биокопия начала активизироваться. Вы полагаете, что ее цель — разрушить нашу истинную программу, включая ту часть, что составляет вашу индивидуальность.