Центавры - [5]
Странный рассказ, относящийся к доисторическим временам, говорит, что скалы эти вышли из моря и опустились на песок подобно гигантскому стаду. А может быть дымящаяся гора бросила их сюда? Вдали над морем, в атмосфере из золота, пурпура и лазури исчезает умирающее солнце, бросая молнии, ночь уже раскинула свой темный хвост и покрыла берега. Когда животные- цари оборачивались, то они видели склоны, покрытые лесом, которые они только что прошли. Несмотря на окружающую их ночь, они могли еще различить розовые очертания гор, из-за которых когда-то они появились, следуя за солнцем в поисках благодетельных небес. Но вот Клеворак испускает крик, хлопает в Ладоши своими могучими руками и устремляется к крутому склону; за ним в беспорядке следует вся его орда. По спуску они мчатся так же быстро, как камни скатываются с гор. Из самолюбия даже Хурико забывает о своих болезнях. Все катятся на задних ногах, затем снова пускаются вскачь. Сосновые ветки трещат под напором их грудей, дрок и вереск хрустят под их копытам и песок расходится. Между некоторыми стволами виден блеск воды; она совсем близко, ноздри вдыхают влажный воздух. Еще последнее усилие!.. Завеса из зелени исчезает. Небольшой берег, тенистый и пологий, окаймляет поворот реки, которая выпрямляясь впадает в море.
В несколько прыжков центавры перейдут ее, чтобы достигнуть последнего леса, который отделяет их от желанного убежища, носящего название «грот».
Только успели они достигнуть плоского песчаного берега, как из реки до них донеслись жалобные крики.
Сначала вода закипела и на поверхности волн появилось мокрое тело тритона Гургунда. Позади него вылезают фигуры его братьев. В одну минуту вся река покрыта плоскими лицами с аквамариновыми глазами и зеленоватыми волосами, клейкими телами, мягкими брюхами, которые оканчиваются сверкающими хвостами. Их широкие руки с пальцами, соединенными тонкой перепонкой, машут Клевораку, делая ему знаки остановиться. Они зовут его. Центавр колеблется. Каждое утро Гургунд увлекается какой-нибудь новой ложью и верит ей только до вечера. Язык его так же неутомим и болтлив, как волны, в которых он родился.
Но сегодня гримаса, полная скорби, опустила углы его всегда смеющегося рта: около него, испуская жалобные крики, бьется Глоглея, его сирена. Видя, что вождь еще колеблется, она протягивает к нему своего последнего сына, маленького Пощакса, который испуган и кричит во все горло. Он бьется и вертит своим хвостом, не выпуская, однако же, из перепончатых рук селедку, которую он только что сосал ртом, лишенным зубов.
Клеворак приближается к реке. Пахнущая рыбой Глоглея, которая обычно возбуждает желания Пирипа, когда тот видит ее иногда сквозь тростник, сейчас не прельщает его. Ни одно живое существо, дети которого питаются молоком, не получат отказа, если обратятся за помощью к животным-царям. Особенно фавны и тритоны имеют наибольшее право на дружбу своих братьев. Между этими тремя племенами кровное родство неразрушимо.
Клеворак погружается по колено в воду, так как Гур- гунд, такой гибкий и ловкий в воде, так же . проворен на земле, как улитка В то время как часть центавров присела на песок, другая принялась мыть ноги, тритоны и сирены собрались вокруг вождя: они энергично жестикулируют и обращаются к нему с речью; визг сирен покрывал голоса самцов, которые так же звучны, как морской прибой.
Маленькие тритонята собрались вокруг ног центавра, испуская резкие крики, похожие на крик чаек. В нетерпении Клеворак фыркает и топает ногой. Вокруг него течет вода: маленькие кувыркаются в ней друг на дружке и удирают толкаясь.
На минуту воцаряется молчание, и центавр обращается к Гургунду: он просит его говорить от имени всех. Жалобным голосом тритон рассказывает о том несчастье, которое обрушилось на их племя; Небум, прекрасный Небум, родной брат Глоглеи, обгонявший форель и лосося, обладавший телом еще более гибким, чем тело угря, с хвостом таким же сверкающим как золотая рыбка, с перепонками на пальцах, лучшими чем у баклана. Прекрасный Небум, ловец барвен, умер пав жертвою ужасной судьбы. В то время как он отдыхал на валунах, два кровожадных заговорщика бросились на него. В воде он мог бы победить крокодила и обращать в бегство акулу, но застигнутый на земле Небум не мог защищаться. На глазах его подруги Пуцулы он был задушен и она сама видела, как убийцы досыта упивались его кровью и разрывали его бессильное тело.
Мычание вырывается из грудей центавров, их ноздри раздуваются, кулаки сжаты и копыта роют песок. Они бьют хвостами по своим дымящимся бокам. Но Клеворак водворяет тишину. Гнев душит его, но он сдерживается и спрашивает имя убийцы. Будь-то ягуар Рарам или толпа хищных волков, или гиена, кто бы то ни был, он заплатит жизнью за нарушение установленного закона.
Но Гургунд печально трясет своей головой с аквамариновыми глазами.
Нет, виновного нет между зверями, которые питаются мясом. Самые смелые не решились бы коснуться своими зубами брата зверя-царя.
Глаза Клеворака мечут пламя: неужели это?… Его губы отказываются произнести имя Иль-Кур. Но Гургунд понял, и его успокаивает.
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…