Центавры - [4]
Зная его сердечную доброту, центаврихи с сожалением смотрят на него, когда он дрожит при виде Кадильды. В порыве безумного желания, он способен
забыть всякую осторожность и может броситься на ту, за которой он наблюдает.
Гнев центавров не пощадил бы его.
Из сочувствия Сихадда громко позвала его:
– Пирип, Пирип, Пирип!
При последнем возгласе, более громком, Пирип вздрогнул.
Точно пробуждаясь от глубокого сна, он замечает старух, которые лежат, опираясь на локоть, и смотрят на него. Он трет свой лоб, обтирает руки об волосатые ляжки и спрашивает:
– Привет вам, госпожи, что угодно?
– Братец, прогони скверные мысли. Чем смотреть на белую центавриху, взгляни лучше на Клеворака, – сказала ему ласково Сихадда.
С нерешительным взглядом он меряет советницу, потом его взоры ищут Клеворака. Неподвижный на своих четырех ногах с твердыми копытами, вождь стоит с высоко поднятой головой и, казалось, изучает таинственную силу ветра по бегущим облакам. В своей руке он небрежно вертит дубинку, которой свободно можно было бы убить быка.
В таком виде он кажется олицетворением силы.
Лоб Пирипа хмурится, углы его губ опускаются, улыбка исчезает с его лица, и глубокий вздох поднимает грудь. Обе старухи разражаются неистовым хохотом.
Сконфуженный тем, что его разгадали, фавн садится на корточки и скребет руками землю, в смущении шепча:
– Твои слова действуют как освежающие струи потока. Благодарю.
Стряхнув с себя листья, ветки и ядрышки, он подымается на свои раздвоенные ноги. Сначала он шатается и постоянно спотыкается, но вот два-три шага, и он исчезает подпрыгивая. Хурико кричит ему вслед:
– Иди к своей Ситте. Возле нее ты позабудешь белую центравриху.
От нее Пирип имеет восемь больших ребят. Но он уже не слышит старух.
В нескольких шагах от него в траве поднимается целый букет ирисов. Яркий солнечный луч, проникая сквозь листву, освещает бархатные лепестки.
Волшебные венчики отливают фиолетовыми огнями.
Пораженый Пирип подходит к цветку, становится рядом с ним на колени, и из его полуоткрытых губ вырывается нежный свист, прославляющий божественную красоту природы. Центаврихи издали наблюдают за ним.
Ради ничтожного цветка Кадильда забыта.
Но вот вся орда на ногах Клеворак громовым голосом приказывает собираться в путь На склоне, лишенном травы, понемногу собирались центавры. Теперь улыбающаяся растительность разом сменила величественные дубы, клены и каштаны. Непроницаемы купола зелени и яркие лучи солнца беспрепятственно согревают ее Под их чарующей лаской цветет миндаль, его светлая зелень усеяна белыми и розовыми цветами. Распускаются апельсиновые, мастиковые и фисташковые деревья, спеет толокнянка, но ее плоды еще зелены, хотя оливки покрыты уже золотистым налетом.
Несколько высоких сосен и каменных дубов возвышаются тут и там. На каменистой почве растут яркие дроки, молочайник и вереск.
На тех пространствах, где солнце греет сильнее, распускается прекрасный кактус, там же зеленеют фиги – роскошь осени. В тех же местах, где земля кажется более мягкой, расстилаются целые лужайки фиалок и дикой петрушки.
По беловатым стволам вязов ползут спутанные ветви винограда. Каждое дуновение ветерка приносит все новые и новые ароматы весны Опьяненные этими запахами центавры замедляют шаг, собирая по дороге поспевающие фрукты.
Утомленное солнце понемногу спускается все ниже и ниже, и небо принимает розоватый оттенок. Клеворак дает всем знак: нужно ускорить шаг Под их ногами почва теперь становится песчаной. Оливки, виноград, миндаль попадаются редко. Над целым ковром из желтого дрока возвышаются теперь сосны с их темной зеленью. Ветерок посвежел: если бы орда производила меньше шума, то сюда донеслось бы уже могущественное дыхание моря.
Сихадда начала задыхаться снова. Сегодня ее нога болит сильнее. Такие ее годы, не то что прежде, когда она могла перегнать четырех самцов. Кадильда ободряет ее. Скоро они уже достигнут реки, там старуха может освежить свою больную ногу. А затем до морского берега рукой подать.
Центавры идут теперь по песчаной дюне, приветствуя ее радостными криками. Подбодряя себя, они скачут галопом. Копыта глубоко уходят в песок и скользят по сосновым иглам. Даже силач Кольпитру чувствует, что его живот покрыт потом. Мускулы старух слабеют и ка- кой-то туман застилает их глаза. Ноги Хурико запутываются в корнях. Она тяжело спотыкается и падает на колени. Ворчание молодых заставляют ее разом подняться. Пот смочил ее похудевшие бока и прилепил к вискам редкие пряди ее волос. Но сам Клеворак замедляет шаг. Все напрягают последние силы.
На вершине холма среди необитаемой пустыни вождь останавливается. Один за другим центавры обтирают свои потные лбы, их волосатые груди вдыхают нежный морской ветерок. Еще раз их широко раскрытые глаза с восхищением устремляются вдаль, созерцая дивный горизонт.
У их ног дюна круто спускается вниз. Между темными стволами сосен тут и там блестит вода. Река совсем близко. Направо она делает поворот и устья ее не видно, так оно скрывается за зеленью деревьев. Но напротив, поверх этой последней завесы, центавры видят роскошную сверкающую поверхность волн. Налево воз- вышаются красные скалы: там ожидают их братья.
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…