Ценный подарок - [48]

Шрифт
Интервал

Зазвонил телефон.

— Слушаю, — сказал Никитин, — молодец.

Он положил трубку на аппарат и сказал:

— Федор звонил, младший сын. Он сдал экзамены в Механический институт, все на пятерки.

— Ну и слава богу, — искренне сказал Комаров.

— Ты что, в бога веришь? Ну, не стесняйся, теперь физики и математики в бога верят, а хирурги — ни во что.

— У тебя, значит, и второй сын есть?

— Есть. Геолог, я его раза два в год вижу, а то он все в экспедициях. И жена есть, — тепло улыбнулся он, — не такая красивая, как твоя, но есть, угадай кто? Не можешь? Помнишь Лену Пивоварову, хирургическую сестру в нашей академии?

— Она, кажется, постарше тебя, — некстати сказал Комаров.

— На два года. Но я ей в подметки не гожусь.

Снова зазвонил телефон.

— Слушаю, — сказал Никитин, понимаю, сейчас еду.

Он положил трубку на аппарат, встал из-за стола и протянул руку Комарову, сказав:

— Звони, если понадобится.

— И ты, пожалуйста, — передал свою визитку Комаров.


Через несколько дней после того, как Элида Георгиевна вернулась из больницы, Комаровы устроили маленький прием. В центре стола стояла бутылка «Отборного» коньяка. Кроме супругов, был только Погарский со своей абитуриенткой в жены.

— Ну, — сказал он, разливая по рюмкам золотистую жидкость, — выпьем за нашу Элидочку, про которую еще Грибоедов сказал: «Пожар способствовал ей много к украшенью».

— Нет, — возразила Элида Георгиевна, — сначала выпьем за Никитина. Какой замечательный хирург!

— И какой несовременный, — продолжал Погарский. — В наше время это парадокс какой-то.

Никто

Большую часть своей жизни Геня Перевозчиков проводит во дворе — он непременный участник всех игр. Его легко уговорить быть милиционером или сторожем, стоять у входа в прачечную с палкой, в то время как другие ребята гоняют по лестницам, взбираются на поленницы дров, прячутся в подвале, где склад угля.

Проходя по двору, жильцы нашего дома, особенно мужчины, часто останавливаются подле Гени. Им нравится крепкий маленький мужичок.

— Как тебя зовут? — спрашивают они. — Сколько тебе лет? Где ты живешь? Кто твои мама и папа?

Гене ужасно надоели эти вопросы, но ничего не поделаешь, каждому новому человеку нужно отвечать. И он сообщает, что зовут его Гена, ему уже шесть лет, папа у него водитель на грузовике, мама — кассирша без продавца.

— Молодчина! — хвалит его вопрошающий и, похлопав по плечу, уходит довольный.

Геня гораздо больше знает об этих дяденьках, чем они о нем. Папа Люси Горянской — капитан на большом-большом пароходе, плавает по всему свету, даже был в Африке, и, когда у нас день, там еще все спят. Мишкин папа любит смотреть по телевизору футбол и так кричит, что у мамы потом болит голова. Папа Коли Прянишникова — охотник и обещал взять с собой Колю, когда он подрастет и у него не будет тройки в четверти.

Словом, расспросите хорошенько Геню о всех папах, и он расскажет вам много интересного.

Ничего неизвестно Гене лишь о Борисе Александровиче Стуколкине, живущем в нашем доме.

Работает Стуколкин в каком-то тресте, не женат, лет ему, может быть, сорок, а может, и шестьдесят, одевается по моде, газет не выписывает, хотя и владеет почтовым ящиком, на котором печатными буквами выведено: «Только Стуколкину Б. А.».

Кухня у нас в квартире большая. Михаил Адрианович, самый старый из жильцов, в прошлом учитель истории, называет ее форумом, потому что здесь ведутся свободные дискуссии на разные темы. Стуколкин никогда не участвует в наших спорах. Пройдет мимо, скажет «здравствуйте» и направится в свою комнату.

В комнате у Стуколкина были из нас только немногие, но те, кому удалось проникнуть в «пещеру Лейхтвейса» — так окрестил это жилище все тот же Михаил Адрианович, — говорят, что там современная мебель, полка, на которой стоят штук двадцать книг, и надпись: «Книги на дом не выдаются». Предупреждение бесполезное. Гостей у Бориса Александровича не бывает, и вечера он проводит в одиночестве.

Моя соседка тетя Лиза, пожилая уборщица на мебельной фабрике, как-то спросила Стуколкина:

— Чего ты, Борис Александрович, все один да один. Женился бы, что ли?

— Простите, на ком? — сухо спросил Стуколкин.

— На ком? Девиц кругом полным-полно, да и баб свободных тоже.

— Извините, ваши кандидатуры мне не подходят, — брезгливо поморщился Стуколкин.

— Ишь ты, принц какой, — проворчала старуха, — много о себе понимаешь.

Тетя Лиза была права. Однажды разоткровенничавшись со своими сослуживцами, Стуколкин посетовал, что в квартире у нас мещанская обстановка, люди живут на редкость ординарные, погрязшие в тине обывательского быта. Стуколкин хотел еще добавить, что во всем доме он — самая значительная личность, но воздержался, зная, что нет пророка в своем отечестве и настоящее признание приходит только после смерти.

В этот день все складывалось удачно. Борис Александрович получил премию, шофер автобуса назвал его молодым человеком.

В отличном настроении возвращался Стуколкин домой и в первый раз заметил маленького человека, копавшегося в углу двора.

«Вот, — подумал Стуколкин, с любопытством разглядывая Геню, — наверное, у этого мальчика есть и отец, и мать, должно быть, они считают себя образцовыми родителями, а сын брошен на произвол судьбы. Возится тут в грязи, и некому с ним даже поговорить».


Еще от автора Евгений Миронович Мин
Другие времена

Юмор нужен человеку как воздух. Люди, лишенные этого бесценного дара, унылы и скучны.Писать юмористические рассказы нелегко. Дело не только в том, чтобы смешить. Ради этого не стоит браться за перо. Смех - дело полезное. Врачи утверждают, что он излечивает от многих недугов.Может быть, не все рассказы и сказки понравятся читателю. Что ж поделаешь? Каждый писатель-юморист должен уметь ни на кого не обижаться.


Рекомендуем почитать
Темная сторона Солнца

Эмилия Прыткина прославилась как автор остроумных романов о приключениях неунывающих горожанок на пути к любви, семье и карьере. Социально-психологическая драма «Темная сторона Солнца» удивит поклонников писательницы. Это захватывающая история большой семьи и вместе с тем история целой страны, путь к прощению и освобождению от прошлого, жизнь блокадной Армении 90-х годов прошлого века.Читая эту книгу, каждый поймет что-то важное ПРО СЕБЯ!Тайна рождения… Она отравляет жизнь Арев и Лусине. В первые дни жизни сестер-близняшек разлучили и отдали в разные семьи.


Как мы бомбили Америку

Действие романа Александра Снегирева разворачивается в Америке, куда два московских студента отправляются на лето: один — «Срубить бабки», другой — попутешествовать. Это динамичная авантюрная история, написанная живо и остро, с предельной откровенностью, на которую способен настоящий талант.Александр Снегирев — лауреат премии — «Дебют» 2005. Роман «Как мы бомбили Америку» отмечен в 2007 году премией Союза писателей Москвы «Венец».


Шекспир отдыхает

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Штрихи к портретам и немного личных воспоминаний

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кубинские сновидения

«Кубинские сновидения» уже не первое произведение американской писательницы, кубинки по происхождению, Кристины Гарсия. Это история жизни трех поколений семьи дель Пино, волею судьбы, революции и Фиделя Кастро оказавшихся в разных лагерях.По мнению одного американского критика этот роман сочетает в себе «чеховскую задушевность и фантасмагоричность прозы Гарсия Маркеса».


Огорченная на Волге

Книга Костина, посвящённая человеку и времени, называется «Годовые кольца» Это сборник повестей и рассказов, персонажи которых — люди обычные, «маленькие». И потому, в отличие от наших классиков, большинству современных наших писателей не слишком интересные. Однако самая тихая и неприметная провинциальная жизнь становится испытанием на прочность, жёстким и даже жестоким противоборством человеческой личности и всеразрушающего времени.