Цена жизни - [4]

— Цунами! Цунами! — из-за угла выбежал какой-то человек, и выпучив глаза понесся дальше по улице. Толпа выдохнула, качнулась, не зная что делать — то ли прятаться по домам, то ли бежать вслед за человеком. Колебались собравшиеся недолго: подхватив на руки детей, все побежали вверх по улице. Шими остался один, если не считать причитающей над сыном Доры. Всеобщая истерика не захватила его, вдобавок, он устал, у него кружилась голова и подкашивались ноги. Он немного постоял, прислушиваясь к шуму, потом поплелся домой. Был бы он здоров, наверняка побежал бы смотреть, он был любопытен, как и все мальчишки. Любопытен и бесстрашен, понятие «смерть» оставалось для него абстракцией. Даже смерть соседского ребенка он воспринял просто как декорацию к разворачивающемуся перед ним грандиозному шоу.

Цунами до дома так и не дошло, приливная волна прокатилась по прибрежным улицам Городков, углубившись не больше, чем на километр. Квартал, где жил Шими, располагался в глубине, по ту сторону длинной улицы, которая пронизывала все Городки насквозь, проходила через промзону и тянулась дальше, до самого Города. Пострадали они не сильно, жертв было относительно немного. Еще после первых толчков с пляжей сбежали все отдыхающие, а за пляжами была железнодорожная насыпь, принявшая на себя удар волны. Южнее, напротив промзоны, где были причалы для яхт, грузовые и нефтеналивные портовые терминалы, удар волны натворил гораздо больше бед, чем в Городках.

— Шими! — наконец, спустя три часа пришла тетка. — Ты здесь? С тобой все в порядке?

— Да, все в порядке. Только вот все попадало, — Шими вышел из комнаты. Тетка кинулась к нему, и обняла. Он не был нужен матери, не был нужен отцу — у того была новая семья где-то в поселениях на Севере. По слухам, он там работал на земле, стал настоящим крестьянином. Но такого отца Шими не знал, тот его не навещал. Тетя заменяла ему и отца, и мать. Своих детей у нее не было, и Шими стал для нее единственным, любимым, и вообще светом в окошке.

— Представляешь, там такое творится, ужас! — тетка рассказала, что улицы завалены обломками, проехать невозможно. Она бросила машину, и добиралась пешком. Повсюду раненые, убитые, горят дома. Люди на улицах говорили, что в одном из пригородов, кажется, в Орле, целый район сполз по склону.

— Дани снизу сказал, что надо ждать спасателей, — ответил Шими.

— Да, конечно, будем ждать, — согласилась тетка. — Сейчас, я передохну, и начнем убирать квартиру. Все же не зря я ипотеку взяла, дом новый, устоял. А там дальше, где старые дома, половина рухнула. Что же теперь будет, Шими?

Ночью у Шими был кризис. Он метался в кровати с температурой, бредил. Тетка сидела возле него неотлучно. Под утро, когда кризис миновал, и Шими заснул, она ушла спать.

Слух о том, что по радио что-то передают, облетел весь дом. В гостиной у соседей напротив, молодой пары, собралось почти все взрослое население дома. У них был мощный радиоприемник на батарейках. Народу набилось — не протолкнуться. Все выглядели встревоженно.

— Ну, скоро там? — не вытерпел кто-то.

— Обещали ровно в два возобновить трансляцию, — ответил хозяин приемника. Его имя Шими забыл, а спросить кого-то стеснялся.

— Так уже два, почему ничего нет? — из приемника слышалось шипение.

— Тише, начинается! — крикнул кто-то, и в комнате стало тихо

«Говорит Голос Столицы. Время — четырнадцать часов две минуты, в студии Дов Гильбоа» — передача началась без привычной музыкальной заставки. Слышно было не очень, голос диктора то и дело пропадал в шуме помех.

«Приветствую всех, кто нас слышит. Мы ведем передачу при свечах. Чтобы сэкономить электроэнергию, мы отключили все, что только можно было отключить. В настоящее время наш передатчик работает от генератора, топлива должно хватить еще на три-четыре дня. Больше половины наших сотрудников не пришли на работу. Поэтому, все развлекательные передачи отменены, мы будем передавать только блоки новостей: в девять часов утра, в два часа дня, и в восемь часов вечера. Несмотря на то, что наши возможности получения информации ограничены, у нас есть что вам рассказать. Не уходите с волны.»

— Так это что же, у них в Столице такой же бардак? — удивленно протянул Дани. По комнате побежал тревожный шепоток, переросший в гул.

— Да заткнитесь вы, дайте послушать! — крикнул хозяин приемника. Голоса стихли, и стало слышно, то говорит диктор.

«…достоверных сведений нет. Исходя из тех обрывков информации, что мы имеем, можно предположить следующее: вулкан Желтых Камней, спящий миллионы лет, проснулся. Это не просто вулкан, а супервулкан. В последние несколько недель в районе вулканической кальдеры наблюдался всплеск сейсмической активности. Вчера, в восемь часов двадцать две минуты утра по столичному времени, началось извержение, которое продолжается до сих пор. Нам удалось связаться с радиолюбителями-коротковолновиками в Империи, и по всему миру. Данные крайне отрывочные и неполные, но, по предварительным прогнозам, значительная часть Имперского материка уничтожена пирокластическими потоками, смесью горячего газа, пепла, и камней, которая образовалась при извержении. Столб вулканического пепла виден за тысячи километров невооруженным глазом. Кроме того, извержение Желтых Камней послужило спусковым механизмом для извержений по всему миру. Нам известно по меньшей мере о пятнадцати крупнейших вулканах мира, которые извергаются в эту минуту. Кроме извержений, сильнейшие землетрясения прокатились по всему миру. Также, на все океанские побережья обрушились цунами, в некоторых местах волны был до ста метров высотой. Не удалось связаться ни с кем с Острова Восходящего Солнца, можно предположить, что он опустился под воду. Список не окончательный, повсюду извержения и землетрясения. Во всем мире царит хаос, линии связи не работают, целые страны перестали существовать…»