Цена жизни - [37]

— Грин, там пришли в Семью отбирать, — мысли Грина оборвал какой-то малыш. Он высунул голову в люк, и тут же исчез: понесся оповещать остальных. Грин оторвался от созерцания облаков, потянулся, разминая затекшие плечи, и пошел вниз. Там, в окружении детей, сидела женщина средних лет, и рассказывала:

— Семья у нас хорошая. Места много, еды хватает. Что главное — люди золотые, хорошие, прямо скажу, люди. А вот деток у нас не очень много…

— Почему? — встрял вездесущий Эрик.

— Понимаешь, деточка, так получилось, что у нас не все в Семье с самого начала. Наш глава Семьи, он много людей спас, погибающих от холода. Меня вот спас. У всех нас кто-то близкий погиб. У меня тоже сыночек был, — голос женщины прервался. Грину стало ее жаль. — Вот так получилось, что у нас на восемнадцать взрослых только шестеро детей. Вы много пережили, но теперь худшее позади. У нас вы найдете теплый дом и заботливых родителей…

Слова женщины звучали до того притягательно, что Грин и сам не заметил, как оказался в первых рядах слушателей.

— А как зовут главу вашей Семьи? — спросил он у женщины.

— Илья. Илья Вишневецкий, — ответила женщина. В ее голосе прозвучали нотки гордости. Грина точно холодной водой окатили. Он пару мгновений постоял, моргая, затем развернулся к женщине спиной, и стал проталкиваться наружу. Женщина непонимающе смотрела ему вслед.

— Что, старый знакомый? — вслед за Грином вынырнул Эрик.

— Типа того, — не стал вдаваться в подробности Грин.

— Что, не хочешь к Илье в Семью? — спросил женский голос за спиной у Грина. Он развернулся. Женщину, что стояла перед ним, он ни разу не видел, она точно была не из Семьи Сергея. У нее были каштановые волосы и зеленые глаза. Чуть полноватая, не толстая, а именно что полноватая, с мужскими ухватками и волевым лицом, она сразу ему понравилось. С ее плеча свисала винтовка. Она стояла, расставив ноги в высоких мужских сапогах, и твердо смотрела ему в лицо.

— Не хочу, — пожал плечами Грин.

— Что так? — женщина, не отрывая взгляд, смотрела ему в лицо.

— Просто не хочу, и все, — еще раз пожал он плечами, в надежде, что она отстанет.

— Ну, дело твое… — надежда Грина не оправдалась, женщина продолжила расспрашивать: — Как тебя зовут?

— Шимон… Шимон Грин.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Родители живы?

— Нет.

— Вот что, Шимон. Не хочешь к нам пойти? — перешла к главному женщина.

— Хочу, — без промедления ответил Грин.

— Что, вот так просто? Даже не хочешь спросить, кто у нас глава Семьи, какие условия? — прищурилась женщина.

— Мне все равно, — ответил Грин. — Хуже, чем в туннеле, точно не будет.

— Ну, смотри. Выбор твой. Легкой жизни не обещаю. У нас тебе не как у Ильи, задницу вытирать никто тебе не будет. Работать придется много и тяжело. Годятся тебе такие условия?

— Годятся, — кивнул Грин. Еще несколько минут назад он не собирался никуда идти, ни в какую Семью. Он и сам не понял, почему вдруг согласился на предложение этой женщины. За язык его никто не тянул, на улицу тоже никто не гнал. Он мог вернуться на свою крышу. Мог, он не стал. Что-то подсказывало ему, что сейчас, как тогда, перед туннелем, решается его судьба. Он смотрел на женщину, ожидая окончательного вердикта.

— Ну, раз годится, будем знакомы, — женщина протянула ему руку, и представилась: Марина.

— Грин, — пожал ее руку Грин. Рука у женщины была твердая, пожатие мужское.

— Стоп, погодите, — Эрик наблюдал за этой сценой, вытаращив глаза. — А кто у вас в Семье за главного?

— Виктор Коцюба, — ответила женщина.

— Так он же…?

— Он жив. И будет жить! — отрубила женщина. Она повернулась, и гаркнула так, что не ожидавший этого Грин аж присел: — Вайнштейн!

На крик женщины из соседней комнаты вышел странный тип. Куртка висела на нем, как на вешалке, до того худой он был. Острый кадык на худой шее постоянно двигался, точно человек все время что-то жевал. Седые волосы были всклокочены, на лице трехдневная щетина. Спадающие с носа очки с толстыми линзами, и перемотанной изолентой дужкой, из-под которых на мир смотрели огромные глаза, дополняли ходульный образ городского сумасшедшего.

— Чего? — спросил Вайнштейн. Он подошел ближе, и Грин унюхал запах перегара.

— Ты там закончил? — строго спросила Марина.

— Закончил, — кивнул Вайнштейн.

— Тогда поехали, — Марина пошла к выходу, Грин за ней. У пандуса, ведущего на верхнюю стоянку торгового центра, гостей ждали квадроциклы. Это транспортное средство было очень популярно в Республике, такие были почти у всех. На засыпанных обломками, местами подмытых паводком улицах промзоны лучшего транспорта не было. Машины не перенесли долгой зимы — разорвало радиаторы и блоки цилиндров. А вот квадроциклы, с их двигателями с воздушным охлаждением, остались целыми и невредимыми.

Грину квадроциклы понравились. Ехать, держась за ремень Марины, и смотреть по сторонам оказалось интересно. Впрочем, ехали они недолго. Одна улица, другая — не успел Грин опомниться, как они уже приехали.

— Вот он, дом! — Марина притормозила, и показала рукой на здание впереди. Перед ними, метрах в ста, стоял обнесенный забором склад. Здание отчего-то показалось Грину знакомым. Над складом развевался флаг Республики. Их приближение заметили, и одна створка огромных ворот стала открываться. Квадроциклы въехали в ворота, и остановились.