Цена жизни - [35]

Я молчал. Смысла комментировать произнесенное не было. Алена между тем продолжила:

- Думаю, на сегодня достаточно. Где выход ты знаешь. Во вторник ждем тебя здесь, ключ пока держи при себе, как им пользоваться, надеюсь запомнил. И последнее, мой тебе совет - не стоит обращаться за помощью к нашим дорогим друзьям из "Кобры" и им подобным. У нас с ними договоренность - кто первый заключает договор, тот с новичком и работает. Так что сделаешь только хуже. Все, можешь идти, больше не задерживаю. Копию договора получишь в следующий раз.

Наверное, будь я менее сдержан, или наивен, то попытался бы выкинуть какую-нибудь глупость: ударить по столу, хлопнуть дверью, обматерить сволочь, в конце концов. Но зачем? Поможет мне это? Да никогда. Станет легче? Тоже не факт. Поэтому я молча встал и вышел из ненавистного кабинета.

По дороге домой я уже не смотрел по сторонам. Все мысли были сконцентрированы на прошедшей встрече. Меня душила злость. Хотелось взять Алену за ее тонкую шею, и нежно сдавить. Чтобы пропала ее ехидная улыбка, чтобы идеальный макияж растекся от слез.

Ярость практически выплескивалась наружу. Люди, находящиеся рядом, опасливо косились и старались держаться как можно дальше. Что меня полностью устраивало - мог и сорваться на кого-нибудь.

На душе было мерзко. Я чувствовал себя эмигрантом, попавшим в чужую страну без гроша в кармане. Денег нет, знакомых, готовых помочь, тоже нет. Крутись как хочешь.

Но постепенно, нервы пришли в порядок. Да, я попал в кабалу, но был ли другой выбор? Могло ли все пойти по-другому? Судя по всему, нет. Способности надо развивать, и мне при любом раскладе пришлось бы идти сюда, или в любое другое подобное заведение.

Можно ли было защититься от ментального воздействия? Тоже нет. Да, я не ожидал, что тут меня встретят подобным образом, но если бы знал, то что? Купил бы амулет защиты разума на ближайшем рынке? К бабке-шептунье сходил?

Обдумав все, я пришел к выводу, что пока надо просто плыть по течению, становиться сильнее, развиваться, а уже потом, пытаться ставить жизнь на свои рельсы, не играя под чужую дудку.

В квартиру вернулся уже практически полностью спокойным. Жизнь продолжается и мне по сути грех жаловаться - не появись в моей судьбе магия, и еще месяц назад на городском кладбище появилась бы могила с моим именем. Так что нет смысла рефлексировать и посыпать голову пеплом, главное - жив, а дальше выкрутимся.

Теперь осталось решить, как быть с работой. По сути, финансово, я был обеспечен. Еженедельные выплаты Анастасиуса, позволяли не думать о деньгах, но будет ли это продолжаться постоянно? Остается только надеяться, что - да. Но в любом случае, с должностью курьера придется расстаться, а жаль, мне она даже нравилось.

Чтобы не оттягивать неприятный момент, я позвонил начальнику. Его номер у меня был - он периодически звонил, когда требовалось помимо оговоренных маршрутов, заскочить по другим адресам.

С детства не люблю врать. Не люблю, да и не умею. Бывают такой тип людей, которые могут соловьем заливаться, вешая лапшу невероятной длины на уши слушателей. В школе, у нас учился такой - Игорь Вершинин, и периодически он начинал нести откровенную ересь, но при этом делал все с таким убедительным видом, что человек незнакомый с ним, верил каждому слову. Пару раз Игорь был бит за вранье, но видимо натуру не исправишь.

Интересный персонаж, Хотя, репутацию себе сделал не самую хорошую, к концу школы, его россказни уже никто всерьез не воспринимал. Сейчас, насколько я знаю, Игорь устроился в банк, и неплохо там поднялся.

Так вот, врать как одноклассник я не умел, но и правду моему, пока еще начальнику, сказать не мог. Пришлось выдать ему немного отредактированную версию про болезнь. Что была ремиссия, которая закончилась, и мне вновь стало хуже, поэтому работать я больше не смогу.

К чести Василия Павловича, в мое положение он вошел сразу, и настаивать на двухнедельной отработке не стал, попросил только выйти завтра, чтобы они успели мои обязанности переложить на других. Отказывать я, конечно, даже не думал. Одинцов оказался понимающим человеком, спасибо ему.

Работа еще не стала вторым домом, поэтому уходил с легкой душой. Друзей завести тоже не получилось - большинство коллег о моем существовании вообще не подозревали, так что ни с кем прощаться не пришлось, подписал бумаги, отработал последний день, еще и расчет получил, немного, но все равно приятно.

Пока мотался по городу старался даже не смотреть в сторону иномирян - мало ли. Пока впечатление о разумных, обладающих магией складывалось не очень приятное, так что ну их, лучше лишний раз на глаза не попадаться.

Когда наконец, отвез последнюю посылку, заскочил к Василию Павловичу. Хотелось попрощаться по-человечески, но разговор не задался. Одинцов смотрел на меня с жалостью, такие взгляды я научился безошибочно определять еще в больнице. Человек будто прощается с тобой, чувствуя при этом необъяснимую вину. Будто мысленно извиняется, что он здоров и будет жить, а ты нет.

Скомкано попрощавшись с бывшим начальником, я покинул здание склада. Так закончилась моя короткая трудовая деятельность.