Цена вопроса - [41]

– Что будешь? – спросил Жан. – Есть хочу, как сто китайцев!

У неё аппетита не было, но не сидеть же за пустым столом.

– Кофе со сливками, пожалуйста. И шоколадное пирожное.

Официантка послушно чиркнула в блокнотик и повернулась к Жану. В глазах сразу зажёгся огонёк. Девушки всегда на него реагировали. «Я ревную?» – спросила себя Карина. И не смогла ответить.

Жан заказал греческий салат, отбивную с овощами и ананасовый сок. Он всегда и везде его заказывал.

Официантка ушла. Пожидаев поставил локти на стол, сцепил ладони и упёрся в сплетённые пальцы подбородком. Его любимая поза. Взгляд получается интимный, глаза в глаза.

Что такое, в конце концов?! Сколько можно этих воспоминаний?

– Видишь, я изменилась, подурнела, – с места в карьер начала Карина, чтобы развеять своё размягчённое меланхоличное состояние. – Не перебивай, пожалуйста! В то, что со мной происходит, сложно поверить, но уверяю тебя, я не тронулась умом и ничего не выдумываю!

– Многообещающее начало, – хмыкнул Жан, – но я в курсе, что ты не сумасшедшая.

Она прикрыла глаза, обдумывая, с чего начать. Им принесли заказ. Он немедленно принялся за салат. Карина посмотрела в чашку с кофе и стала рассказывать. Старалась говорить спокойно, не слишком вдаваясь в детали, но против воли срывалась на эмоции. Рассказала про брак отца с Азалией, про ссору с папой и непростые отношения с мачехой. Потом перешла к событиям последних месяцев. Подробно описала свои видения. Поделилась подозрениями.

Жан слушал внимательно, не забывая при этом есть. То, что война войной, а обед по расписанию, было одним из немногих жизненных принципов, которые он соблюдал. К моменту, когда Карина закончила, перед ним стояла идеально чистая пустая посуда. Сама она к еде не притронулась. Но, замолчав, выпила залпом всю чашку. Кофе остыл, но это было неважно: в горле пересохло, хотелось пить.

– Да… Такого я не ожидал.

– Я сама не ожидала. Но это правда.

– Не сомневаюсь, – успокоил он, – но что со всем этим делать?

– Только не надо посылать меня к врачам!

– И не собирался.

Он опустил глаза и довольно долго молчал, а после выдал:

– Ты не думала, может, это что-то вроде порчи?

– Вроде чего? – опешила она. – Ты в это веришь? В колдовство, чёрную магию и всю эту чепуху? Или шутишь?

– Не такую уж чепуху, – возразил Жан. – И я не шучу. Сейчас многие верят. На свете много необъяснимого.

– Да, но… Это средневековье какое-то.

– Ты и сама нечто подобное предполагала, – проницательно заметил он. – Давай рассудим. Тут можно подумать только на две вещи. Либо ты сбрендила. Не надо сверкать глазами, я не говорю, что сам так считаю. Либо кто-то тебя изводит.

– Кто?

– Не придуривайся. Твоя Азалия.

– Она не моя. Хорошо, но зачем? И как она это делает?

– Не важно, зачем. И кто её знает, как. Важно, каким образом прекратить.

– Скоро она уедет, может, нужно просто подождать, – вздохнула Карина.

– Ага! – Жан хлопнул ладонью о стол. – И что от тебя останется через месяц?

Она промолчала.

– Надо что-то делать. Быстро!

Ей внезапно подумалось, что Пожидаев предложит переехать и пожить у него. Она бы согласилась? Но он говорил о другом.

– Нужно обратиться к знающим людям.

– К священнику? – хмуро спросила Карина. – Я не верующая и…

– Нет же! – досадливо перебил он. – Надо идти экстрасенсам или как там их…

– Что? – Она засмеялась. – Искать по объявлениям «потомственную гадалку Фатиму» или «ясновидящую Марию»? Не хватало с аферистами связаться.

– Не надо никого искать. Я знаю такого человека.

– Что? – вытаращила глаза она. – Как это – знаешь? Откуда?

– Спокойно, Маша. Я Дубровский. Наша редактор, Светлана… Не думай даже, у меня с ней ничего нет.

– Я и не думаю! Мне без разницы!

– Так, на всякий случай. Чтобы ты себя не накручивала. Ей лет сто. Или сто пятьдесят. Но баба умная. Старой закалки. Журналисткой работала, несколько пьес написала. Короче, она рассказывала – под водочку, ясное дело! – про свою подругу. Жанну. Эта Жанна переводчицей работает. Заметь, с японского. Так вот она – самый настоящий экстрасенс. Говорит, к ней очереди выстраиваются! Кто только не ходит. – Он выразительно показал пальцем на потолок. – Но попадают только через своих. Принимает по рекомендации.

– Не знаю… Никогда к таким не ходила, – засомневалась Карина.

– Всё когда-то бывает в первый раз.

«Если он ляпнет про наш с ним, точнее, мой первый раз, я его ударю».

Жан ничего такого не сказал. Продолжал убеждать Карину сходить на приём.

– Подумай, что ты теряешь? Или у тебя есть другие варианты?

– Нет, конечно.

– Вот именно. А вдруг поможет? Попробовать стоит! Мне что, волоком тебя тащить?

Уж больно настойчив! К чему бы? Но в глубине души ей нравилось, что он за неё переживает.

– Хорошо, уговорил. Схожу к этой чудо-Жанне.

– Вот и умница. Прямо при тебе Светлане позвоню.

Он достал телефон и принялся искать нужный номер. Карина слушала, как Пожидаев разговаривает со «столетней» редакторшей, и думала, почему природа так несправедлива? Бедному Иркиному Илье и на ноготок привлекательности не досталось, зато у Жана – перебор.

Но мало того, что красив, окаянный, так ещё и каждой умеет дать понять, что она единственная и самая желанная. Не важно, кто она, сколько ей лет. И ведь клюют! Бьёт без промаха, как снайпер.