Цена Веры - [60]

Тот красочный район сильнее всего пострадал от сдвига опор. Здания обрушились, на развалинах бушевали пожары, несмотря на проливной дождь, и повсюду были раненые и умирающие, которые звали на помощь. Похоже, большинство людей считало, что арбитры – это всего лишь смертоносные фанатики, которые приносят людей в жертву. Но Танкуил доказал людям района, что человек, который может вдвое увеличить свою силу, или притупить кому-нибудь чувства, чтобы снять боль, бывает полезен. Он провёл большую часть дня, даже во время самого сильного шторма, расчищая завалы, гася пожары, оттаскивая выживших в безопасные места и заботясь о раненых. Люди объединялись вокруг него, помогали ему, и все были ему признательны. Всё это чудесным образом занимало его разум, а теперь ту же роль играло истощение.

– Жаль, что я не могу поделиться с вами хорошими новостями, – продолжала Драконья императрица. Хотя трон из костей дракона уцелел в катастрофе, она не сидела на нём, предпочитая стоять. Её дракониха, как обычно, лежала позади неё – гигантская рептилоидная гора зубов, крыльев и скверного характера. Драконьи рыцари по-прежнему заполняли зал приёмов, хотя они принесли бы куда больше пользы в городе, помогая беспомощным. Несколько выживших чиновников тоже присутствовали. Район, в котором проживали чиновники, был поражён сильнее всего – его опора треснула, и целая секция погрузилась в водные бездны. Одна монументальная трагедия искалечила правительство Драконьей империи, сделав императрицу могущественнее, чем прежде.

– Пират Дрейк Моррасс и Мастер Клинка Джеззет Вель'юрн мертвы, – объявила императрица.

Танкуил почувствовал себя так, будто его ударили в живот. Ему стало трудно дышать, тяжело думать. Руки и ноги отяжелели, и слова застряли в горле. Драконья императрица не дала ему ни минуты, чтобы смириться с новостями.

– Темница была затоплена во время шторма. Они оба утонули.

– Но… я не…

Императрица нахмурилась, гладя на него, и продолжила – она явно не привыкла, чтобы её перебивали.

– Народу Соромо нет нужды знать об их преступлениях. Возможно, в смерти шлюха сможет частично восстановить свою честь, которую она отбросила при жизни.

Это для Танкуила было уже чересчур. Он поднял глаза, встретившись с холодным взором зелёных глаз императрицы.

– Да как вы смеете?

Слова слетели с его губ прежде, чем он понял, что он делает, а тогда уже поздно было отступать. Императрица запнулась, пошатнулась, когда воля Танкуила сдавила её волю, но он так и не услышал её ответа. Первой отреагировала дракониха императрицы. Она очнулась от дрёмы, с грохотом направилась вперёд, закрыв императрицу крылом, и издала рёв, полный чистой ярости и злобы, который эхом разнёсся по залу приёмов. Мгновением позже ответили Драконьи рыцари – они не знали точно, что происходит, но знали, что это виноват Танкуил, и бросились к нему, обнажив оружие.

Танкуил отшатнулся, всё ещё потрясённый тем, что он только что сделал, и тем, что это будет означать. Драконья императрица была вне подозрений таких, как он, даже если бы он считал, что она виновна в ереси. Использование принуждения по отношению к императрице было преступлением, наказание за которое – смерть, и даже статус арбитра не защитил бы его.

С лицом, искажённым от паники, Танкуил прекратил пятиться и взял меч в правую руку, а пистолет в левую. В маленьком пистолете не было чёрного пороха, и он бы не выстрелил, но арбитр надеялся, что Драконьи рыцари этого не знали, и это могло дать ему лишнюю секунду или две. Не то чтобы он знал, зачем ему эти секунды. Если они хотели его убить, то он мало что мог с этим поделать. И всё-таки Драконьи рыцари остановились, и все четырнадцать с опаской смотрели на него. То ли из-за его оружия, то ли из-за статуса арбитра, или быть может из-за дикого взгляда в глазах – но элитная стража Драконьей императрицы не горела желанием подходить ближе.

– СТОЙТЕ! – голос императрицы был громким и дрожащим. – Не убивайте его.

Танкуил несколько порадовался этому приказу – ему совсем не хотелось сражаться с четырнадцатью мужчинами разом… или даже по очереди.

Императрица появилась из-за чешуйчатого драконьего крыла, и выглядела она уже далеко не безупречно. Многочисленные пряди тёмных волос высвободились и ниспадали по лицу, щёки окрасились в ярко-красный цвет, а лоб сильно нахмурился. Её дракониха уставилась на Танкуила своими тёмными глазами-бусинками, слегка раскрыв пасть и испуская низкий гортанный рык. Императрица шагнула вперёд, чуть наклонившись, чтобы компенсировать уклон пола, и положила крошечную ручку на массивную голову дракона. Танкуил мог бы поспорить, что чудище, судя по размерам, могло съесть трёх таких, как она, целиком, но от прикосновения маленькой руки оно немного стихло.

– Вы перешли черту, арбитр Даркхарт, – сказала императрица, и её голос стал жёстким и полным злобы. – И у меня есть полное право убить вас.

Танкуил знал, что это один из тех случаев, когда надо держать рот на замке, но эта проклятая штука имела привычку его не слушаться.

– Вы имеете в виду, приказать меня убить. Люди в вашем положении редко пачкают свои руки.