Цена соли - [92]

». Нет, она не станет снова об этом писать.

Внизу она купила открытку с видом озера Мичиган и специально написала на ней жизнерадостное послание миссис Робичек. Пока она ее писала, слова казались фальшивыми, но уходя от почтового ящика, куда она бросила открытку, она вдруг осознала, что ее наполняет энергия, шаг стал пружинящим, молодость пела в ее крови, щеки зарделись, когда она зашагала побыстрее, и она понимала, что по сравнению с миссис Робичек она свободна и благословенна, и то, что она написала, не было фальшивым, потому что она с легкостью могла себе это позволить. Она не была скрюченной или наполовину слепой, и не страдала от боли. Она встала у витрины магазина и быстро подкрасила губы. Порыв ветра заставил ее отступить, чтобы не потерять равновесие. Но в холоде ветра она чувствовала зерно зарождающейся весны, словно внутри у него билось теплое и юное сердце. Завтра утром она начнет искать работу. Она должна быть в состоянии прожить на те деньги, что у нее остались, и отложить то, что заработает, на обратную дорогу в Нью-Йорк. Конечно, она могла обратиться в банк, чтобы забрать со счета остаток своих денег, но это было не то, чего она хотела. Она хотела поработать две недели среди людей, которых не знала, выполняя работу, которую выполняли миллионы других людей. Она хотела стать кем-то другим.

Она обратилась по объявлению о найме секретаря-делопроизводителя, в котором говорилось, что требуется небольшой навык машинописи и нужно прийти лично. Казалось, они полагали, что она подойдет, и она потратила все утро на то, что разбиралась с папками. А затем после обеда зашел один из начальников и сказал, что ему нужна девушка, которая знает стенографию. Тереза ее не знала. В школе она научилась печатать на машинке, но не стенографии, поэтому она не подошла.

После обеда она снова просмотрела колонки с объявлениями о приеме на работу. А потом вспомнила надпись на заборе склада пиломатериалов, что располагался недалеко от отеля. «Требуется девушка для работы в главном офисе и на складе. 40$ в неделю». Если им не потребуется стенография, то она сможет претендовать на это место. Было около трех, когда она завернула на продуваемую ветрами улицу, где находился склад пиломатериалов. Она подняла голову и позволила ветру сдуть волосы с лица назад. И вспомнила слова Кэрол: «Мне нравится смотреть, как ты идешь. Когда я смотрю на тебя издалека, мне кажется, что ты шагаешь у меня по ладошке, и в тебе всего пять дюймов роста». В шелесте ветра ей послышался мягкий голос Кэрол, и она сжалась от горечи и страха. Она пошла быстрее, сорвавшись на несколько шагов на бег, как будто могла вырваться из трясины любви, ненависти и обиды, среди которых вдруг заметался ее разум.

Деревянная хибара, стоявшая чуть сбоку во дворе склада, оказалась офисом. Тереза вошла и переговорила с мистером Замбровски — медлительным лысым мужчиной, со слегка провисшей на животе золотой цепочкой от часов. Прежде чем Тереза успела спросить его о стенографии, он сам сообщил, что она ему не нужна. Он сказал, что посмотрит на ее работу сегодня днем и завтра. Двое других девушек пришли по объявлению на следующее утро, и мистер Замбровски записал их имена, но еще до полудня сказал Терезе, что работу она получила.

— Вы не против приходить сюда в восемь утра? — спросил мистер Замбровски.

— Не против.

Сегодня утром она пришла в девять. Но она бы пришла туда и в четыре утра, если бы он ее попросил.

Рабочий день длился с восьми до половины пятого, и ее обязанности заключались в простом учете материала, поставленного с лесопилки и отгруженного согласно заказам, а также в составлении сопроводительных писем. За своим столом в офисе она не часто видела пиленый лес, но его запах витал в воздухе — свежий, словно поверхность белых сосновых досок только-только вышла из-под пилы. А еще Тереза могла слышать, как подпрыгивают и громыхают доски в кузовах грузовиков, когда они останавливались в центре двора. Ей нравилась работа, нравился мистер Замбровски и нравились лесорубы и водители грузовиков, которые приходили в офис, чтобы погреть руки у печки. Один из лесорубов по имени Стив, привлекательный молодой человек с щетиной золотистого цвета, пару раз пригласил ее пообедать с ним в кафетерии недалеко на этой же улице. Он пригласил ее на свидание вечером в субботу, но Тереза еще не хотела проводить целый вечер ни с ним, ни с кем-либо другим. В один из вечеров ей позвонила Эбби.

— Ты в курсе, что мне пришлось дважды звонить в Южную Дакоту, чтобы тебя отыскать? — сказала раздраженно Эбби. — Что ты там делаешь? Когда ты возвращаешься?

Голос Эбби принес с собой Кэрол, так близко, словно она слышала саму Кэрол. Ее горло снова так стиснуло от опустошенности, что какое-то время она ничего не могла ответить.

— Тереза?

— Кэрол с тобой?

— Она в Вермонте. Она болеет, — произнес хриплый голос Эбби, и сейчас в нем не было ни малейшей улыбки. — Она отдыхает.

— Слишком больна, чтобы мне позвонить? Эбби, почему ты мне об этом ничего не сказала? Ей лучше или хуже?

— Лучше. Почему бы тебе не позвонить и не узнать самой.