Цена соли - [67]

Кэрол чуть нажала на газ, а потом убрала ногу с педали.

— Эбби любит меня практически всю свою жизнь… и не меньше чем ты.

Тереза уставилась на нее.

— Я когда-нибудь расскажу тебе. Обо всем, что приключилось в прошлом. Месяцы и месяцы назад, — проговорила она так тихо, что Тереза ее едва расслышала.

— Всего лишь месяцы?

— Да.

— Расскажи мне сейчас.

— Сейчас не время и не место.

— Для этого никогда не будет времени, — сказала Тереза. — Разве ты не говорила мне, что правильное время никогда не наступит?

— Я так сказала? О чем?

Но никто из них больше ничего не произнес, потому что свежий порыв ветра стал швырять пригоршнями дождя, словно миллионом пуль, по крыше и лобовому стеклу, и какое-то время они не могли расслышать ничего другого. Грома не было, как будто гром, где-то там, вверху, скромно решил не тягаться со стихией дождя. Они переждали непогоду на обочине дороги, под ненадежным укрытием холма.

— Я могла бы рассказать тебе, начиная с середины, — сказала Кэрол. — потому что это смешно… и иронично. Это приключилось прошлой зимой, когда у нас с ней был мебельный магазин. Но я не могу начать, не рассказав тебе первую часть — а это тянется из нашего детства. Наши семьи жили по соседству в Нью Джерси, так что мы виделись на каникулах. Я так думаю, Эбби всегда была в меня чуточку влюблена, даже когда мне было лет шесть, а ей — восемь. Потом она написала мне пару писем, когда ей было четырнадцать, ее тогда как раз отправили из дома на учебу. К этому времени я уже слышала о девочках, которым нравятся девочки. Но в книжках было написано и то, что с возрастом это проходит. — Кэрол делала паузы между предложениями, словно выпускала целые куски.

— Ты в школе училась с ней вместе? — спросила Тереза.

— Никогда. Мой отец отдал меня в другую школу, не в нашем городе. А потом Эбби отправилась в Европу, когда ей исполнилось шестнадцать, а когда она вернулась — меня не было дома. Я как-то раз увидела ее на какой-то вечеринке примерно в то время, когда я вышла замуж. Эбби тогда очень изменилась и больше не была похожа на мальчишку. Потом мы с Харджем жили в другом городе, и я с ней снова не виделась — честно говоря, годами, до тех пор, пока не родилась Ринди. Она иногда приезжала на конюшню, где мы с Харджем катались на лошадях. Несколько раз мы катались вместе. Потом мы с Эбби начали играть в теннис по субботам после обеда, когда Хардж обычно играл в гольф. Нам с ней всегда было здорово вместе. Я никогда не вспоминала о ее прежней влюбленности — мы ведь обе так повзрослели, и так много всего произошло. Мне пришла в голову идея открыть магазин, потому что мне хотелось поменьше видеться с Харджем. Я думала, что мы поднадоели друг другу, и это может помочь. Так что я спросила Эбби, не хочет ли она стать моим компаньоном, и мы открыли мебельный магазин. И после нескольких недель я, к удивлению своему, почувствовала, что меня к ней тянет, — тем же спокойным голосом продолжила рассказывать Кэрол. — Я не могла этого понять, и я немного этого боялась — вспоминая прошлую Эбби и осознавая, что она могла чувствовать то же самое, или что мы обе могли так чувствовать. Поэтому я постаралась, чтобы Эбби этого не увидела, и, думаю, мне это успешно удалось. Но в итоге — и наконец, на этом месте мы добрались до забавной части истории — прошлой зимой случилась та ночь в доме Эбби. Дороги тогда замело, и мать Эбби настояла, чтобы мы заночевали вместе в комнате Эбби, просто потому что в комнате, в которой я останавливалась раньше, на кровати не было простыней, и было очень поздно. Эбби сказала, что она постелит простыни, мы обе отнекивались, но мать Эбби настояла на своем, — Кэрол чуть улыбнулась и взглянула на нее, но Тереза чувствовала, что Кэрол даже не видит ее. — Ну вот, и я осталась с Эбби. Ничего бы не случилось, если бы не та ночь. Я уверена в этом. Если бы не мать Эбби, в этом и состоит ирония, потому что она ничего об этом не знает. Но все произошло, я чувствовала себя совсем как ты, наверное, такой же счастливой, как и ты, — последние слова Кэрол выпалила, хотя ее голос по-прежнему звучал ровно и без каких-либо эмоций.

Тереза уставилась на нее, не зная, то ли это была ревность, то ли шок, то ли гнев, который внезапно спутал все.

— А после этого? — спросила она.

— После этого, я поняла, что влюблена в Эбби. Не знаю, почему эти чувства не назвать любовью, все признаки были налицо. Но все длилось лишь два месяца, словно болезнь, которая пришла и ушла, — тут Кэрол заговорила другим тоном. — Дорогая, это не имеет к тебе никакого отношения, теперь все уже закончилось. Я понимала, что ты хотела знать, но я не видела никакой причины рассказывать об этом раньше. Это все неважно.

— Но если ты чувствовала к ней то же самое…

— В течение двух месяцев? — перебила Кэрол. — Когда у тебя муж и ребенок, знаешь ли, это немного по-другому.

По-другому, чем у нее, имела в виду Кэрол, потому что у нее не было никаких обязательств.

— Да? Ты можешь вот так просто начать и прекратить?

— Когда у тебя нет ни шанса, — ответила Кэрол.

Дождь ослабевал, но лишь настолько, что сейчас она могла видеть сам дождь, а не сплошную серебристую стену.