Цена соли - [28]

Кэрол потянулась за сигаретой и взяла ту, которую предложила ей Тереза, Филип Моррис.

— Я хотела бы знать о тебе все, — сказала Тереза.

— Я не хотела больше детей, потому что боялась, что наш брак в любом случае разрушится, даже с Ринди. Так ты хочешь влюбиться? Да ты, наверное, скоро и влюбишься, и если такое случится — наслаждайся, со временем это будет сделать труднее.

— Любить кого-то?

— Влюбиться. Или даже захотеть заняться любовью. Думаю, сексуальные желания в каждом из нас куда более вялые, чем мы сами себе признаемся, особенно, чем мужчины в этом себе признаются. Первые приключения, как правило, ничего, кроме удовлетворенного любопытства, в себе не несут, а после этого все продолжают повторять те же действия, пытаясь отыскать… что?

— Что? — переспросила Тереза.

— А этому есть название? Друга, товарища, или, может быть, просто соучастника. Да какой толк в словах? В том смысле, что я думаю, люди часто пытаются найти с помощью секса то, что гораздо легче отыскать другими способами.

То, что Кэрол сказала насчет любопытства, было правдой. Она это знала.

— Какими другими способами? — спросила она.

Кэрол взглянула на нее.

— Думаю, каждый должен выяснить это сам. Интересно, могу я тут выпить чего-нибудь покрепче?

Но в ресторане подавали только пиво и вино, так что они уехали.

И Кэрол до самого Нью-Йорка больше нигде не останавливалась. Кэрол спросила ее, хочет ли она вернуться домой или заехать ненадолго к ней, и Тереза попросила отвезти ее в дом Кэрол. Она вспомнила, что Келли приглашали ее заскочить на вечеринку с вином и фруктовым пирогом — они устраивали ее сегодня вечером, и она даже пообещала, но они не будут по ней скучать, подумала она.

— Тебе со мной сплошное мучение, — вдруг произнесла Кэрол. — В воскресенье и вот теперь. Я не лучшая компания на этот вечер. Чего бы ты хотела? Хочешь, пойдем в ресторан в Ньюарке, у них там сегодня рождественские огни и музыка? Это не ночной клуб. Мы могли бы там заодно вкусно поужинать.

— Мне действительно все равно, куда идти… лично мне.

— Ты была в этом ужасном магазине целый день, а мы никак не отпраздновали твое освобождение.

— Я просто хочу быть здесь, с тобой, — сказала Тереза, и улыбнулась, расслышав в своем тоне объяснительные нотки. Кэрол покачала головой, не глядя на нее.

— Дитя, дитя, где ты блуждаешь — одна одинешенька?

Затем, выехав на шоссе Нью-Джерси, Кэрол встрепенулась:

— Я придумала.

Она повернула машину на посыпанный гравием участок дороги и остановилась.

— Пойдем со мной.

Они оказались перед освещенной площадкой, заваленной рождественскими елками. Кэрол предложила ей выбрать елку, не слишком большую и не слишком маленькую. В машине они положили елку назад, а Тереза села впереди, рядом с Кэрол, прижимая к себе охапку остролиста и еловых веток. Тереза уткнулась в них лицом и вдохнула хвойный, резковатый запах, чистое благоухание, которое напоминало дикий лес и все, связанное с Рождеством — елочные безделушки, подарки, снег, рождественскую музыку, праздники. С магазином было покончено, и теперь она сидела рядом с Кэрол. Мерно урчал мотор машины, а она перебирала пальцами хвойные иголки на еловых ветках. «Я счастлива, я счастлива», — думала Тереза.

— Давай украсим елку прямо сейчас, — сказала Кэрол, как только они вошли в дом.

Кэрол включила радио в гостиной и приготовила им напитки. По радио играли рождественские песни, слышался звучный бой колоколов, как будто они были внутри большой церкви. Кэрол принесла одеяло из белой ваты для снега вокруг елки, а Тереза посыпала его сахаром для блеска. Затем она вырезала продолговатого ангела из золотой ленты и прицепила его на верхушку елки, сложила бумагу и теперь вырезала гирлянду ангелов, чтобы развесить ее по веткам.

— У тебя к этому талант, — сказала Кэрол, стоя у камина и рассматривая елку оттуда. — Потрясающе. Есть все, кроме подарков.

Подарок для Кэрол лежал на диване рядом с пальто Терезы. Но сделанная ею открытка была дома, а она не хотела дарить подарок без открытки. Тереза посмотрела на елку.

— Нам нужно что-нибудь еще?

— Нет. Ты знаешь, который сейчас час?

По радио уже закончились все передачи. Тереза увидела каминные часы. Было больше часа ночи.

— Уже Рождество, — сказала она.

— Тебе бы лучше остаться на ночь.

— Хорошо.

— Какие у тебя планы на завтра?

— Никаких.

Кэрол взяла свой напиток с крышки радио.

— Разве тебе не нужно увидеться с Ричардом?

Ей действительно нужно было увидеться с Ричардом, в двенадцать, в полдень. Она должна была провести день у него дома. Но она могла бы выдумать какой-нибудь предлог.

— Нет. Я сказала, что, возможно, встречусь с ним. Это не важно.

— Я могу отвезти тебя домой пораньше.

— Ты завтра занята?

Кэрол допила последние остатки своего напитка.

— Да, — сказала она. Тереза начала убирать устроенный ею беспорядок — куски ткани и обрывки ленты. Она терпеть не могла прибираться после своей работы.

— Твой друг Ричард, кажется, из тех мужчин, которым нужна рядом женщина, чтобы за ней присматривать. Без разницы, женится он на ней или нет, — сказала Кэрол. — Разве он не из этой породы?

«И зачем сейчас заговаривать о Ричарде?» — с раздражением подумала Тереза. Она чувствовала, что Кэрол нравился Ричард — в этом была виновата она сама — и ее кольнула отдаленная, острая, как булавка, ревность.